Толли же знал, что она представляет собой на самом деле, и эта реальная Тереза очень ему нравилась. Не из-за того, что между ними произошло, а просто потому, что она такая, какая есть. Тереза улыбнулась.

— Нет, с тобой определенно что-то случилось, Тесс. — Амелия сжала руку кузины, а потом отпустила, когда они подошли к витрине с разноцветным кружевом. — Ты что-то скрываешь. — Амелия взяла в руки отрез серебристого кружева и принялась критически рассматривать его. — Я вижу, что ты счастлива, и от этой мысли у меня становится теплее на душе.

— Твоими бы устами да мед пить, — сказала Тереза.

Однако сегодня вечером после первых же косых взглядов окружающих и Монтроуза все может измениться. И конечно же, Тереза сама уже не та, что прежде. Вечер обещал быть интересным, и она с нетерпением ждала его наступления. Ей предстоит пройти еще одно испытание на смелость, только вряд ли то, что сегодня произойдет, ее порадует.

Глава 17

Я слышала бесконечные споры о том, что предпочтительнее: стоять в стороне, когда другие танцуют, или принять приглашение на танец не слишком приятного, на ваш взгляд, джентльмена. Но ведь вышеозначенный джентльмен может думать то же самое и о вас. И об этом забывать не следует.

— Ну что скажете? — спросил Лакаби, поднимая глаза от красно-белого офицерского мундира, разложенного на столе.

Бартоломью перевернул еще одну страницу походного журнала Веллингтона, вернее, тогда еще Уэллсли.

— Господи, как же скучно, — пробормотал он. — Обеды, которые он посетил, точные списки гостей, самые интересные собеседники, расписание поставок продовольствия, продукты, подаваемые на завтрак, погода и…

— «Душители»? — перебил Бартоломью камердинер. — Я знаю, что до герцога доходили рассказы о них, потому что их слышал и я.

Тихонько выругавшись, Толли закрыл журнал.

— Артур любит факты.

— Да, он всегда был немного занудным, — заметил Лакаби, перевернув мундир и начав начищать пуговицы.

— Но тогда зачем он прислал мне этот журнал, раз в нем ничего нет?

— Не знаю.

— Он мне не помог, — бросил Бартоломью. Полковник уже целый час просматривал этот проклятый журнал, хотя ему сразу было ясно, что выловить хоть какую-то ценную информацию из нагромождения незначительных фактов и наблюдений не представляется возможным. Бартоломью уже начал подумывать о том, что Веллингтон просто не помнит, о чем именно упоминал в своем журнале, так как имел обыкновение записывать даже всякую незначительную чепуху.

Через десять минут Стивен начнет расспрашивать его о причинах, по которым Амелия и Вайолет должны остаться сегодня дома. А Бартоломью действительно считал, что им не стоит показываться на званом ужине. После того, что произошло утром, ему пришлось подкорректировать первоначальный план. Теперь он не собирался бросаться в водоворот событий, наплевав на последствия. Бартоломью намеревался дойти до конца и желательно сохранить при этом хоть какой-то намек на репутацию. Но для этого ему необходима семейная поддержка. Важно отыскать способ распространить нужную информацию и не быть при этом освистанным. А еще ему не обойтись без Терезы Уэллер. Без нее нет смысла оставаться на этом свете.

— Пора одеваться и отправляться на битву.

Кивнув, Бартоломью снова открыл журнал, перевернул еще одну страницу.