– Дык хто же соблюдает правила? – изумился я. – Они ж для того и висят, чтобы инопланетянам головы дурить! Поверит такой, поедет по правилам, а его тут наша контрразведка и цап за шиворот: ты чего, гад, крадешься?

    Они заговорили между собой вполголоса, очень встревожено, я все наращивал скорость, шел между крайним левым и соседним рядом, играл в шахматку, постоянно обгонял, подрезал, проскакивал, проныривал, совсем задурил обоим головы, в какой-то момент раздался дикий крик за моей спиной:

    – Вот она!.. Вот!.. Вон в той колеснице серебристого цвета!

    Я присмотрелся, кивнул:

    – В мерсе, понятно. Значит, красивая… Это жены у мерсовиков – уроды, зато девки… Идет шибко, но ничего, догоним.

    Торкесса посмотрела на меня злобно.

    Кварг согласился:

    – Исключительно красивая.

    Торкесса посмотрела на него еще злобнее, что и понятно, все мужчины должны говорить только о ней, женский ум не в состоянии понять такой непостижимой вещи, что во Вселенной могут встретиться мужчины, которые совершенно равнодушны к ее внешности. Хотя, если говорить правду, в отношении торкессы таких надо искать где-нибудь за пределами Вселенной.

    – Прижать к бортику? – предложил я деловито. – Впереди мост. Можно так прижать, что вылетит вместе с машиной. Или по частям.

    – Давай, землянин, – сказал Кварг кровожадно. – Если бы ты знал, сколько она у нас лучших агентов извела!

    – Галактических?

    – И галактических, и метагалактических, и параллельных, и подпространственных, иномерных, макросных…

    Я вздрогнул, зябко повел плечами:

    – Что, все эти… двухголовые? В смысле, инопланетные?

    Он сказал с поблажливостью, даже поблажливо:

    – Вы даже не представляете… даже не представляете, сколько на этой крохотной планете… скажем, неземлян!

    – Сколько? – спросил я довольно глупо. Потряс головой, спросил иначе: – А чего они, а? Медом намазано? Халява наклюнулась?

    Торкесса, мстя за невнимание к ее красоте, в великом презрении сдвинула хрупкими плечиками:

    – Если возмечталось, что все из-за вас, дорогой граф, то выбросьте эту блажь.

    – Но ведь вы…

    – И я, – сказала она с неохотой, – и Кварг, и даже Индельв, а может быть, даже еще с две-три сотни агентов здесь из-за вас… Вы, несмотря на свою дикость, очень важны нашей Всегалактической конфедерации. Но остальные ищут совсем другое. Для них наша Галактика…

    Кварг вставил с невеселым смешком:

    – Эта.

    – Что? – переспросила она.

    – Эта Галактика, – пояснил он. – Мы говорим «наша Галактика», а они…

    В его пропитом голосе ясно слышалась зависть. Торкесса кивнула:

    – Да, для них эта Галактика – песчинка! Древнейшие из преданий Вселенной говорят, что именно на Земле хранится краеугольный камень, из которого пошла Вселенная. И если его достать…

    Она запнулась, а я, не отрывая глаз от преследуемого мерса серебристого цвета, спросил с холодком по спине:

    – И что? Вселенная рассыплется?

    – Нет, – ответила она, побледнев, но с нерешительностью в голосе, – это трудно объяснить… С этим камнем связано чересчур многое.