— Мину…

Ее голубые глаза метали молнии. Джастину придется ее выслушать. Его покровительственный тон сидит у нее в печенках. Как он смеет? За кого он ее принимает?

Отбросив за спину взлохмаченную гриву волос, Пэтси продолжила:

— Ты меня не знаешь! Ты ничего обо мне не знаешь. Ты только и делаешь, что осуждаешь меня, ничего не замечая вокруг, и обращаешься со мной, как с грязью, с первого же дня. Ты считаешь меня избалованной богатой девчонкой. Ты думаешь, что я устроилась на эту работу только потому, что брат сжалился надо мной. По-твоему, Бак и Холли считают, что мне нужна цель в жизни. Что-то, что помогло бы мне хоть ненадолго вылезти из золотой клетки. Так ты думаешь! — заорала она, так резко наклонившись вперед, что едва не столкнулась с ним лбом. — Я вижу это по твоему взгляду. Ты думаешь, что я отняла это место у какой-нибудь бедной девушки, нуждающейся в работе. Что ж, у меня есть новость для тебя, приятель…

— Я…

Пэтси снова не дала ему ответить. Она знала, что похожа сейчас на разъяренную фурию, но ей было все равно.

— Я и есть та бедная девушка, нуждающаяся в работе! Я могу печатать со скоростью света, отвечать на звонки в этой раскаленной топке, и подшивать документы, как маньячка.

На губах Джастина появилась робкая улыбка, но тут же исчезла.

— Два месяца назад я перестала быть папенькиной дочкой. Я бедна, как церковная крыса, и живу в такой дыре, рядом с которой твой трейлер кажется… кажется… отелем «Риц»! Я езжу на работу на велосипеде. Не ради спортивного интереса, а потому, что в моей машине, если ее можно так назвать, закончился бензин, а мне не хватает денег даже чтобы бак наполнить! Ты думаешь, мне нравится надевать одни и те же тряпки каждый день?

Джастин нахмурился.

— Я…

— Нет, не нравится! Но у меня хватает гордости не выпрашивать подачек у отца. У него в доме есть шкаф, доверху набитый дорогими нарядами, но знаешь что? Мне они больше не нужны. И черт меня подери, если я не смогу сама чего-нибудь добиться в этом мире. Я, — ее глаза наполнились слезами, но Пэтси не замечала этого, — больше не никчемная доченька Папочки Брубейкера! А ты не единственный, кому удалось… удалось… — она шмыгнула носом и вытерла слезы, хлынувшие по щекам, — преодолеть трудности!

Закончив свою речь, Пэтси почувствовала, что совершенно выдохлась.

— Пэтси, я…

— Заткнись, — отрезала она с тяжелым вздохом и, собрав остатки здравого смысла, отошла от стола. Направившись к двери, она остановилась у сломанного косяка. — Я сейчас сяду на велосипед, поеду домой и подумаю о том, как же я могла так подвести бедную старую миссис Ренфру. Затем я позвоню Битси и извинюсь. Рано или поздно они все равно узнают правду. Лучше уж сегодня.

С этими словами Пэтси покинула офис, а Джастин смотрел ей вслед, разинув рот от изумления.

Четвертая глава

Судя по адресу, который дал Джастину Бак, это было именно то место. Но когда Джастин поставил свой мотоцикл на стоянку и расстегнул последнюю пуговицу рубашки, он все еще не мог поверить, что Пэтси Брубейкер когда-либо заглядывала в этот район города, не говоря уже о том, чтобы жить здесь.

Обмозговав происшедшее, Джастин пришел к выводу, что ему необходимо как можно быстрее помириться с Пэтси, иначе их дальнейшая работа вместе станет невозможной. Кроме того, хотя ему и тяжело это признать, кое в чем она права. Он недооценивал ее. Он относился к ней не по-товарищески, не так, как относился бы к любой другой девушке, не похожей на Дарлин. Он должен извиниться.

Короче, Джастин выпытал ее адрес у Бака, сел на мотоцикл и помчался в вечерних сумерках к ней домой.