– Урс! Как ты здесь оказался? Я тебе так рада! Урсик…

Друг детства и любимый напарник крепко обнял меня, словно боялся, что я растворюсь в воздухе, и сообщил:

– После получения твоей гениальной шифрограммы я первым же рейсом вылетел на Вегу Прайм и с тех пор каждый день обхожу все гостиницы и сторожу в порту. Чучело, куда ты пропала?

– Потом расскажу, – пообещала я, блаженно утыкаясь носом в крепкое мужское плечо. – Урс, как дедушка?

– Дед прекрасно. Он, пожалуй, единственный, кто не волновался и утверждал, что такие выходки – это наследственное. Правда, когда я улетал, мне было велено тебя при встрече выпороть.

– Только попробуй.

– Не буду и пытаться, я до сих пор не вступил в клуб самоубийц. Ты, кстати, как, домой собираешься?

– Домой? – Я сделала вид, что напряженно размышляю. – Знаешь, пожалуй, да.

Гпава 5

Нельзя сказать, что дорога на Рэнд прошла в тишине и покое, этому общество Урса никогда не способствовало, но вот роскошь и комфорт – самое подходящее определение для условий нашего путешествия. А получилось это просто – подойдя в космопорту Веги Прайм к кассам, мы выяснили, что Креон не поскупился и для меня заказан билет в каюту класса «люкс». Когда девушка за стойкой услышала, что со мной приятель и я бы хотела ближайшие три дня провести в более демократичной обстановке, она привычно улыбнулась и, пообщавшись по телефону, действительно поменяла мой билет. На двухместный «люкс». Вот так мы с Урсом и оказались в условиях, приближенных к президентским, в первый раз в жизни мой напарник получил возможность проводить допрос с пристрастием главным образом в джакузи, за шампанским с клубникой.

К вечеру следующего дня из меня выпытали все, вплоть до мельчайших подробностей, и настала моя очередь задавать вопросы. Урс рассказал, что когда я проигнорировала второй день выпускных учений, никто не всполошился, поскольку к подобным выходкам все давно привыкли, но вот когда вечером я не появилась в «Альфе», мои бдительные одногруппники забили тревогу, ибо такого вопиющего пренебрежения традициями за мной до сих пор замечено не было.

– Особенно волновалась Марси, – заметил Урс.

– Погоди, а моя сестренка там откуда взялась?

– Ну… С того памятного вечера, как ты привела ее в «Альфу», они с Марком друг от друга просто не отходят, а скоро…– тут друг детства запнулся.

– Что скоро? – с подозрением переспросила я.

– Ничего, так просто.

– Урс! Говори немедленно, а не то…– и я кровожадно потянулась к его пяткам. Он трусливо поджал лапы.

– Говорю. Уже говорю. Но Марси меня прибьет, она так хотела сохранить все в тайне…

– Р‑р‑р.

– Ладно, ладно. Марк сделал твоей сестре предложение, и она его приняла.

Я подавилась клубникой.

– Нэтта, – Урс заботливо похлопал меня медвежьей лапой по спине, – с тобой все в порядке?

– Хм… Абсолютно. Слушай, они это серьезно?

– Угу. Ты бы видела этих счастливых идиотов. Сидят в уголке, за ручки держатся и смотрят друг на друга сияющими глазами.

– М‑да, хорошо, что меня там не было.

– Ничего, еще понаблюдаешь.

– Верю. – Я поморщилась. – Кстати, как Дин? Ты о нем что‑нибудь слышал?

– Твой‑то? В панике поставил на уши все спецслужбы, никому не давал ни минуты покоя, а когда твой дедушка получил сообщение, что ты жива и невредима, и имел неосторожность сказать об этом Дину, тот чуть не снес в припадке ревности ваш коттедж и пару соседских в придачу, все требовал, чтобы ему немедленно сообщили, с кем и куда ты сбежала.