– Мне не хватало поверхностности. Слишком хотелось во многом разобраться, все понять. А к чему? Я и понимала многое, да нет в этом счастья. – Она невесело засмеялась. – Глупость – не радость, но и от ума – горе.

– Это называется знаете как? – Редакторша вдруг оживилась. – Гендерное сознание.

– Что такое гендерное? – Синеглазка очень культурная, и то не знает такого слова. А уж Кассирша и вовсе помалкивает.

– Такое сознание, которое с одними мерками – к мужчинам, а с другими – к женщинам. Знаю одну такую: тончайшая женщина, даже талантливая. Но как начнет рассуждать: мужики во всем у нее правы, даже плюгавенький, даже хам и ничтожество – он ей видится справедливым и безупречным. А женщин почти всех не любит и не оправдывает. Гендерное то есть сознание.

– Запомню, – Сильная тоже впервые, оказывается, услышала такое красивое выражение – гендерное сознание. – У многих женщин его вижу, необъективное суждение.

– А может, в этом есть справедливость? – вдруг серьезно и без ужимок спросила Татьяна, до нее дошло, что здесь умеют говорить о серьезном, а вовсе не победами хвалиться. Хотя иной раз и это допускается.

– Татьяна поумнела на глазах, – засмеялась Синеглазка, – не обижайся, Таня, мы здесь все растем морально и интеллектуально. И становимся терпимее.

– И еще – откровеннее, – добавила Сиреневая, – я никому не говорила об изменах моего ненаглядного рассеянного супруга, а здесь расковалась, разговорилась, и меня поняли, а мне стало намного легче терпеть его выходки.

– Давно не рассказывала, Сиреневая, – Кассирша вступила в разговор, когда тема гендерного сознания закончилась, – я уж думала, он остепенился, твой-то рассеянный.

– Ну что ты, Кассирша! Никогда этого не будет! Рассказать вам про новый прикол?

– Конечно, если хочешь – расскажи. – Это Синеглазка в деликатной форме хотела сказать: «Если тебе не больно, Сиреневая». Они научились сочувствовать друг дружке.

И Сиреневая начала рассказ:

– Пришел мой драгоценный с работы, а я пораньше прибежала, ужин на столе. Он ужинает, похваливает мои фирменные голубцы, соком запивает, жмурится от удовольствия. А потом идет к шкафу, достает самый лучший костюм и без комментариев переодевается в него. И элегантная рубашка, я недавно купила. Ботинки фирмы «Саламандер». Я молчу, встал передо мной – не муж, а картинка из глянцевого журнала «Жорж» или «Серж». Ждет вопросов, я взяла себя в руки – молчу. И выражение лица самое мирное. Чего мне это стоит – вопрос другой. Смотрим друг на друга – война нервов. Но мои нервы закаленные от долгой жизни с ним. Молчу и весело поглядываю. Сына дома нет, это удобнее – двое разыгрывают острую сцену. Наконец его нервная система дала сбой: «Почему ты не спросишь, куда я иду?» – «А зачем спрашивать? Лишние вопросы – лишнее вранье!» – «Ну почему обязательно вранье? Лично я терпеть не могу вранья. Я собрался на корпоративную вечеринку – только наши сотрудники. Начальник специально предупредил: „Без жен, без мужей. Они только смущают наш коллектив. С семьей пообщаетесь в домашней обстановке“. А я, между прочим, как раз хотел тебя пригласить – ты такая красивая, моя Сиреневая, никого бы не смутила. Но слово шефа – закон, он и так не всегда мной доволен». – «Это почему же он недоволен? – наивно спрашиваю я. – Ты сильный, думающий специалист, у тебя опыт, с людьми ладишь».