Док не совсем понял, что именно он имел в виду под этим «так скоро»… – А я, признаться, уже хотел искать вас.

– Искать? – несколько удивился Сальватори. – Зачем?

– У меня возникла некоторая проблема, а на Сицилии я знаю только вас.

– Забавно… – Я могу подождать вас здесь, – предложил Док.

– Нет, пожалуй, пройдемте в церковь, – пригласил Сальватори. – Здесь становится жарко, да и не в том я возрасте, чтобы вот так торчать на улице… – С этими словами почтенный синьор повернулся к раскрытым дверям, за которыми скрывались заманчивый полумрак и прохлада. Уже на ходу он бросил через плечо:

– Своего телохранителя, синьор Христов, можете оставить здесь.

– Это не телохранитель, – твердо ответил Док. – Это мой командир… – Вот оно что… – Сальватори замер на ступенях часовни. – Ну, тогда приглашайте его с собой… – Значит, вы думаете, что я могу продать вам оружие? – удивленно спросил дон Сальватори, внимательно выслушав все, что ему рассказали наши друзья. – А позвольте узнать, зачем оно вам понадобилось? Хотите ограбить банк?

– Уважаемый дон Сальватори, мы же не спрашиваем вас, с чего вдруг взорвалась ваша яхта? Это было бы просто невежливо, – спокойно ответил Док.

Они беседовали в небольшой пустынной комнатке за алтарем часовни.

Молчаливый падре просто провел их туда по знаку Сальватори и бесшумно удалился прочь. Пожилой итальянец сидел в старинном резном кресле, его собеседники расположились на жесткой лавке напротив. Больше в помещении ничего не было.

– Хм… а с чего вы вообще, любезный синьор Христов, решили, что я могу продать вам оружие? – Сальватори пристально смотрел Доку прямо в глаза. – Я уважаемый человек на Сицилии. У меня процветающий семейный бизнес. Если мою яхту постигло несчастье, то это не значит, что я мафиози! – На последней фразе он повысил голос. – Вы у себя там, в Восточной Европе, совсем посходили с ума.

Насмотрелись «Крестных отцов» и «Спрутов» и черт знает что воображаете о Сицилии!.. Я с бандитами дело иметь не хочу.

– Мы тоже. – Чем более грозно говорил итальянец, тем спокойнее становился Док. – Но приходится. Вот у этого человека, моего друга, похитили семью. – Он показал на Пастуха.

– Что такое? – брови дона Сальватори взметнулись вверх. – Похитили, говорите, семью? Это правда, синьор?

– Моя жена и четырехлетняя дочь в этот момент содержатся на судне здесь, на Сицилии, – жестко ответил Пастух.

– Это сделали сицилийцы? – В голосе итальянца послышалось явное недоверие.

– Американцы, – успокоил его Пастух. Несколько секунд пожилой синьор в явном изумлении рассматривал двух псевдоболгар, которые, сидя тут прямо перед ним, рассказывают ему, дону Сальватори, какие‑то небылицы!

– Американцы, – наконец проворчал он. – Что вы мне тут болтаете?! Какие такие американцы?

– Уважаемый дон Сальватори, – с явной неохотой произнес Док, – простите меня великодушно за то, что я в очередной раз вынужден напомнить о той небольшой услуге, что мы волею судьбы оказали вам. Но вчера мы не задавали вам вопросов: почему вы не желаете огласки и хотите сойти на берег не в порту, как все нормальные люди, а на пустынном берегу. Это ваши дела, и мы их уважаем. Уважайте и вы наши проблемы. Если вы можете нам помочь, то мы расплатимся немедленно наличными по любой устраивающей вас цене.