— Я не буду спешить, — пообещал Дортмундер.

Р-ррумм-ммммм...

Дортмундер медленно вел лодку левым бортом к огонькам, а Келп, вытянув руки за борт, разматывал катушку с леской.

Найти железную дорогу на той стороне оказалось еще труднее, поскольку они там не бывали и теперь были вынуждены работать без света и без знакомых ориентиров. Наконец после нескольких безрезультатных преходов Даг сказал:

— По-моему, я вижу просвет. Давайте попробуем здесь.

И оказался прав.

Судя по старой карте, железная дорога проходила по долине, прямая как струна, так что теперь, когда Даг привязал второй конец лески к рельсу, они располагали тонкой нитью, тянувшейся у поверхности воды более или менее параллельно рельсам.

На обратном пути Дортмундер вел лодку еще медленнее, подчиняясь указаниям Дага, рука которого скользила вдоль лески.

— Кажется, мы прибыли, — сказал он, когда лодка оказалась в центре водохранилища и, судя по всему, прямо над Паткинс-Корнерз.

— Отлично, — отозвался Дортмундер и перевел рычажок на холостой ход. Он уже вполне освоился с мотором и был вполне им доволен. Небольшой двигатель работал беззвучно и послушно.

Даг привязал короткой веревкой лодку к леске, выбросил за борт маленький стальной якорь, к кольцу которого был привязан длинный белый нейлоновый шнур. Даг травил его до тех пор, пока тот не перестал натягиваться, что свидетельствовало о том, что якорь опустился на грунт. Привязав шнур к протянутой вдоль борта веревке, он измерил остаток и сказал:

— Хм-мм... Около шестидесяти футов. Энди, ты готов?

— Кажется, я ни разу еще не опускался на такую глубину, — ответил Келп. В кромешной темноте было невозможно разглядеть его лицо, но, судя по голосу, он изрядно нервничал.

— Это все ерунда, — заверил его Даг, усаживаясь на круглый борт спиной к озеру и поставив ноги на днище лодки. — Надеюсь, ты не забыл лучший способ покидать судно?

— Спиной вперед.

Так и есть. Келп изрядно струхнул.

— Верно, — похвалил Даг. Надев маску и сунув в зубы мундштук, он откинулся назад и с легким плеском ушел под воду, не оставив на поверхности ни малейшего следа.

Дортмундер и Келп посмотрели друг на друга сквозь непроглядную тьму.

— Ты справишься, Энди. Я верю в тебя, — сказал Дортмундер.

— Конечно. Какие могут быть сомнения? — отозвался Келп. Он помешкал еще несколько мгновений, поправляя акваланг, затем взобрался на круглый борт лодки и шлепнулся в озеро спиной вперед, забыв надеть маску и сунуть в рот загубник.

— Мы рады, что ты вернулся, Боб, — говорили они, улыбаясь (впрочем, несколько натянуто) и похлопывая его по спине.

— Мне очень нравится здесь работать, — ответил Боб с непривычной блаженной улыбкой на лице и, оглядев кабинет, добавил: — Черт побери, я помню эту комнату. Я уже здесь бывал.

— Разумеется, Боб, — сказал начальник по имени Кенни, улыбаясь с еще большей натугой и похлопывая Боба еще нежнее. — Ты отсутствовал всего несколько недель.

Плавный кивок Боба был под стать его улыбке.

— Видите ли, я многое забыл, — объяснил он ребятам. — Забыл очень многое из своей прошлой жизни. Но доктор Панчик говорит, что это нестрашно.

— Врачей надо слушаться. — Кенни сочувственно кивнул.

Остальные тоже кивали и улыбались, хотя и не так задушевно, как Боб. Все они выразили полное согласие с доктором Панчиком и сошлись на том, что все позабытое Бобом не имеет ровным счетом никакого значения.

Какое счастье вновь оказаться в славной компании! Боб уже подумывал признаться, что позабыл даже ту молодую женщину.