- Выходит, она твоя двоюродная сестра?! - почему-то удивилась я. 

 

- Да, мне рассказывал дедушка Фома -муж нашей Дарьи Дмитриевны. Они ведь тоже из Рождественского оба... 

 

- Подшефное село нашего завода... 

 

- Да? 

 

Мы помолчали, думая каждая о своем. Конечно, Геленка вся в своей музыке... Но если бы я узнала, что у меня где-то есть двоюродная сестра, я бы не успокоилась, пока ее не повидала. Может, она нуждается или одинока, и ей очень нужны родные. 

 

Затем мои мысли перекинулись на то, что говорила мне Геленка раньше. 

 

- Как ты это сильно сказала: сужение сознания,- заметила я. 

 

- Но это не мое выражение, - объяснила Геленка, - так сказал Ермак Зайцев. 

 

- Что?! - Я даже поднялась с дивана и стоя с удивлением смотрела на Геленку. - Разве ты его знаешь? 

 

- Ермака? Конечно. Он не раз говорил со мной о Зине. Он славный. Он жалеет Зину, но боится, как бы она не сделала мне чего. Просил меня пока одной не ходить по улицам. 

 

- Ты знаешь Ермака? 

 

- Что же в том удивительного? Он хотел и с тобой поговорить. 

 

- Со мной? О чем? 

 

__ О Зине. Он расспрашивал меня о ее детстве, а я сказала, что ты лучше меня об этом знаешь. 

 

__ Когда он тебе говорил, что хочет поговорить со мной? 

 

- Сегодня, Он меня встретил у консерватории, и мы немножко постояли на углу. 

 

Поистине мир тесен. Все знают Ермака Зайцева, только я никак не могу с ним познакомиться. 

 

Вдруг стало так радостно на душе! Я надела туфли и прошлась по комнате. 

 

- Как у тебя хорошо,- сказала я. 

 

- Приходи чаще,- улыбнулась мне Геленка. 

 

Ни у кого я не видела такой комнаты: простор, свежесть и какая-то одухотворенная чистота. Белый рояль. Рамы широкого окна просвечивают сквозь прозрачный капроновый занавес во всю стену. 

 

- Владя... ты не слышала на заводе, что это за история... какой-то конфликт у отца со старшим братом Алика? 

 

- Нет, не знаю. 

 

- Постарайся узнать, хорошо? 

 

- Ладно. Спрошу у папы или у Алика. 

 

Мы еще долго говорили обо всем. Домой я пришла в полпервого и утром еле проснулась. 

 

В перерыв, после обеда, я затащила Алика за клумбы, где я всегда гуляю (их уже занесло снегом), и попросила рассказать мне о конфликте между его братом и главинжем Рябининым. Алик сразу взвился. 

 

- Ты уже слышала? Такое, Владька, безобразие, мерзость! 

 

Вот что он мне рассказал. Его брат Юрий, талантливый инженер, изобретатель, когда стал начальником конструкторского бюро, подобрал группу способных молодых инженеров (в том числе моего брата Валерия), и они в самое короткое время столько дали заводу, что о них заговорили. 

 

Прежде всего, это была разработка и установка новых автоматических линий. На первый взгляд то, что совершается теперь на каждом заводе. Но Терехов и его друзья наделили тупой бездушный конвейер машинным интеллектом: технологическим процессом теперь управляли электронно-вычислительные машины. Особенный восторг вызвала у всех автоматическая линия вакуумной обработки.