— Заткнись, курва!

— Леха! — укоризненно прогудел кто-то из-за стола, но это возглас тотчас же перекрыл другой голос:

— Да ладно, пусть!.. Подумаешь, блядь, им за то и платят… Давай, Леха, вставь даме!..

Алексей засмеялся и поволок извивающуюся девушку в парилку. Там лениво обнималась какая-то потная парочка и он рявкнул на них:

— Пошли на хрен отсюда!

Парочка моментально исчезла. Девушка попыталась улизнуть следом, но он дернул ее за плечо и отвесил оплеуху. Потом сорвал с нее полотенце, ухмыльнулся, после чего ловким движением повалил прямо на пол.

— Лежать, сука! А то удавлю на хрен!

Она сразу же затихла, глядя на него вытаращенными, стремительно трезвеющими глазами. Евсигнеев ухмыльнулся и снял с бедер полотенце.

Уже умащиваясь сверху, он услышал осторожное деликатное покашливание и, вскинув голову, свирепо уставился на худощавого человека, стоящего в приоткрытых дверях.

— А тебе какого хрена тут надо?!..

Человек поднял руку и погрозил ему указательным пальцем, и Алексей моментально присмирел, почувствовав, что человек имеет полное на это право, и он, Алексей, только что заступил за недозволенную черту.

— Извините, — поспешно сказал он. Человек скрестил руки на голой груди и доброжелательно улыбнулся, но за его улыбкой не скрывалось ничего доброжелательного.

— Всего лишь хотел узнать, как вам у меня нравится?

— Отлично! — просипел Алексей. — Круто!

— Надеюсь, вы еще долго у нас пробудете?

— Да хоть всю жизнь! — отозвался он, нисколько не слукавив. Человек кивнул.

— В таком случае, приятного отдыха.

Он потянул на себя ручку двери, несколько секунд вслушивался в доносящиеся из-за нее животные похрюкивающие звуки, потом усмехнулся.

— Как мало иным надо для счастья! Сладких снов, тезка! Сладких!..

* * *

Петр открыл глаза, потом резко сел в кресле, потирая чуть опухшие от сна глаза. Перед ним приглушенно бормотал включенный телевизор. Похоже, он задремал. Что-то снилось ему, что-то… Кажется, чей-то крик, чей-то голос, звавший его по имени…

Разве?

Внезапно крик повторился — громкий, полный ужаса.

— Петя! Петя!

Это был не сон.

Он вскочил, и тотчас в комнату влетела Галя с белым от ужаса лицом и в расстегнутом халате, и между разлетающимися полами прыгала ее голая тяжелая грудь. Она вцепилась в мужа, и он невольно охнул — с такой силой ее пальцы сдавили его плечи.

— Что такое?!

— Андрюшка! — она затрясла его. — Он не дышит!.. Петя!

Смысл ее слов не сразу дошел до него, и доли секунды Петр тупо смотрел, как шевелятся ее мокрые от слюны губы, пытаясь вникнуть в то, что она только что сказала.

— Да сделай же ты что-нибудь! — взвыла жена и ударила его по лицу. — Что ты стоишь?!..

Петр пришел в себя, отодрал от плеч ее пальцы и швырнул Галю в направлении журнального столика, на котором стоял телефон.

— В «Скорую» звони, дура!

Он выбежал из комнаты и метнулся в спальню, к крошечной кроватке их десятидневного сына. Андрюшку и Галку выписали из роддома только позавчера, и в Петре еще до сих пор жило то, совершенно ни на что не похожее ощущение, когда в его ладонях впервые оказалось это удивительное маленькое существо со сморщенным личиком, блестящими глазами и кукольными пальчиками, издающее хнычущие, дергающие за сердце звуки.

Андрюшка неподвижно лежал на спине, и ему сразу же бросилось в глаза, что кожа на его лице приобрела странный голубоватый оттенок.