На центральной выпуклости спинного панциря анккокса возвышалась хауда, небольшая постройка два на три метра из дерева ламмы и занавесок, немногим превышающая по размерам находящийся внутри шезлонг. Где-то в метре над броней хауду опоясывал отполированный поручень. Занавески, не говоря уж о прекрасно обработанном дереве, скорее всего, были изъяты в каком-нибудь балавайском доме. Прозрачные, словно дым, они состояли из множества невесомых на вид тряпочек.

Позади хауды расцветал закат, и Мейс благодаря ему видел ее силуэт.

Анккокс тяжеловесно остановился, прячась в брюшной пластине с долгим выдохом, напоминающим звук газа в пневматических причальных разъемах. Вэстор забросил шест в чехол, прикрепленный к головному панцирю анккокса, вышел из-за кресла наездника и скрестил на груди мускулистые руки. Взгляд его замер на глазах мастера-джедая.

Акк-псы глухо заворчали. Их ворчание сложно было услышать, оно скорее ощущалось, напоминало подземное предвестие грядущего землетрясения.

Ветер стих. Даже шелест листьев исчез.

В отблеске уходящего дня Сила показала Мейсу уязвимую точку.

«Тьма джунглей, но не тьма ситхов».

Жизнь без ограничителей цивилизации.

– Нам конец, - сказал Ник. - Слышишь, а? С нами покончено, как с протухшим мясом. Как это называют в армии? Сдаться на милость победителя?

– Веди себя тихо. Не привлекай к себе внимания.

– Отличная идея. Может быть, они забудут, что я здесь.

– Мы не сдаемся на милость победителю, - сказал Мейс - Если бы это все имело отношение к военному делу, нас бы арестовали. Затем нас бы судили на каком-нибудь показательном суде на глазах остального ОФВ. Вместо этого мы в джунглях, и единственными свиде-. телами здесь Кар, Депа и эти акки: люди и ящеропо-добные.

– Значит, они просто нас убьют.

– Если нам повезет, - сказал Мейс, - это будет рукопашный бой.

– Рукопашный 6ой? Если повезет? О да Тебе не стоит даже пытаться говорить что-то разумное. Просто скажи мне, что мне делать.

– Тебе следует помнить, что ты офицер Великой Армии Республики.

– Да я же поклялся всего три часа назад…

– Три часа или тридцать лет - разницы никакой. Ты поклялся вести себя в соответствии с правилами Республики как полномочный ее офицер.

– Теми правилами, что не позволяют мне намочить штаны и рыдать подобно ребенку, да?

– Будь спокоен. Не выказывай слабости. Воспринимай Вэстора как дикого акка: не сделай ничего такого, что включит его охотничьи инстинкты. И заткнись.

– О да, конечно. Это приказ, генерал?

– От того, что мои слова станут приказом, ты их быстрее примешь к исполнению'?

Вэстор, все так же молча, стоял на вершине панциря анккокса, уставившись на Мейса, и аура ярости разрасталась в воздухе вокруг него. И только тогда Мейс, наконец, встретил взгляд лор пилека,

Мейс позволил своей губе искривиться, выражая своеобразное презрение.

Ник прошептал:

– Что ты творишь? Взгляд Мейса не дрогнул.

– Ничего такого, о чем тебе следует беспокоиться.

– Эм, может быть, мне стоило сказать тебе, - нервно пробормотал молодой корун, - Кар не любит, когда на него пялятся.

– Я знаю.

– Это его бесит.

– Он уже взбешен.

– Ага. И ты бесишь его еще больше.

– Этого я и добиваюсь.

– Знаешь что? - сказал Ник. - Я, пожалуй, перестану спрашивать, не спятил ли ты. Давай будем считать, что этот вопрос все время висит в воздухе, а? Каждый раз, открывая рот, ты можешь смело быть уверенным в том, что я интересуюсь, не вывалились ли твои орехи никкель через уши.