— Аркадий, что с вами? — Оглядевшись, Барон присел рядом с уфологом. — Вы ранены? Вам помочь?

Мужчина поднял голову и снизу вверх взглянул на Барона мутными глазами тяжелобольного.

— Вы видели его? — спросил он.

— Кого? — удивился Барон. — Солдата на бэтээре? Видел. А в чём дело? Что здесь произошло? Кто стрелял?

Эдит застрекотала по-английски с французским акцентом. Барон поморщился. Отдельные слова он кое-как выхватывал, но общий смысл ускользал.

— Эдит, сорри, вы не могли бы помедленнее…

— Да, конечно, простите. — Француженка сощурила лихорадочно блестевшие глаза. — Когда мы…

Минут через пятнадцать, досуха исчерпав свой английский и обогатив его французскими эквивалентами, Барон смог хотя бы в осях представить себе ситуацию. Абсолютно дикую. Даже при всех поправках на языковой барьер и эффект испорченного телефона.

Аркадий участия в разговоре не принимал. Сколько раз он повторял сорное выражение «я в шоке», но когда его этим самым шоком накрыло…

Из всех участников «пикника на обочине» хрупкая Эдит была, пожалуй, самой старшей, но бегала быстрее мужчин, да и мгновенной решимостью обладала завидной. Поэтому она самой первой, да ещё с хорошим опережением оказалась на пересечении троп, там, у таинственной полянки с кругами, где уфологи и гринписовцы установили ловушки и аппаратуру. Заметив вблизи ловушки невыясненную активность, стремительная охотница обратилась в голубя мира. Вскинула пустые ладони и принялась скандировать лозунги, достойные бывшего советского пионера: «Все народы Вселенной — братья и сёстры! Мы не причиним вам вреда! Мир, дружба, солидарность! Свобода, равенство, братство!»

На французском, английском, испанском и суахили.

После чего стала медленно приближаться к эпицентру происходившего.

И в этот судьбоносный момент кто-то напал на неё и потащил прочь. Работа в Гринписе научила Эдит, что добро должно быть с кулаками. Дико завопив, она вывернулась из захвата — и увидела себя в окружении русских военных, приехавших на двух бронированных машинах. У них, изволите видеть, там был лагерь. Они явно не собирались её отпускать, а один даже попытался что-то объяснить ей на ломаном английском. Эдит объяснений слушать не стала — продолжала кричать, оповещая сподвижников. Увы, от волнения она кричала по-французски, поэтому военные растерялись, а сподвижники ничего не поняли. Приблизительно в этот же момент послышалась стрельба. Двое солдат мигом уложили Эдит наземь, под прикрытие большого валуна, и наконец-то догадались заткнуть ей рот. В борьбе за свободу слова Эдит укусила кого-то за руку, но это не помогло…

Дальше она рассказывала со слов Аркадия.

Для «Дерсу Узала», который, оскальзываясь на мху и камнях, неуклюже продвигался вслед за Эдит и знать не знал ни о каких военных, существовали только две стороны — француженка и неизвестный, потревоживший уфологическую ловушку. Аркадий даже не пытался постичь происходившее. Он приседал на бегу и, втягивая круглую голову в толстые плечи, только ожидал новых сюрпризов от внезапно взбесившегося мироздания. Слишком мало данных для построения внятной гипотезы.

Зато как же ему было страшно….

Когда впереди отчаянно, явно призывая на помощь, закричала Эдит, Аркадий, не колеблясь, сдёрнул ружьё с плеча. Стрелять он умел. Даже получил в юности разряд но стендовой стрельбе — это был единственный вид спорта, в котором у него ладилось… Внезапно сгустившиеся сумерки и дождь не давали ничего как следует разглядеть, только то, что возле ловушки явно кто-то был.