|
— Куда-то собрался, милый? — спросила она. — Вы кто? — Брайдер испуганно огляделся. Ответ он уже знал. — Читай по губам, — улыбнулась гостья. — я... твоя... жена. Часть первая. Эпизод 2 О том, что Даглас опоздал, свидетельствовала усыпанная мёртвыми птичьими телами лужайка у поворота к зданию лаборатории. Несмотря на уик-энд, небольшая группа зевак — скорей всего, покупатели из гипермаркета, расположенного по соседству — уже окружала главный корпус «Light Year Inc». Видимо, прискакали поглазеть на последствия взрыва. Даглас увидел пожарную машину, полицию, скорую, и сердце его защемило. Вашу русскую маму, думал Дарк, я вас убью! Только бы никто не умер, только бы никто не погиб... А начиналось всё вполне мирно. Даглас Дарк беседовал с инвестором, курировавшим проект, носивший безликое название «Порт». Инвестор был русским, звали его Андрей Гумилёв. Гумилёв относился к новому поколению богачей, к тем, кто делает деньги не на распиле и продаже больших предприятий, а на новых технологиях. Беседа зашла о близнецах Кругловых, основной движущей силе проекта. Правда, при этом они сами же проект и тормозили. — Прямо-таки воюют? — спросил Гумилёв. Он не улыбался, но Даглас чувствовал, что otets rodnoy воспринимает отношения братьев Кругловых с юмором. Это хорошая реакция, на такую Даглас и надеялся, потому что гадские близнецы динамили его конкретно, если пользоваться терминологией Джулиуса. Насколько сам Даглас понимал перипетии русской ономастики, звали братьев на английский манер одинаково — Джорджами. Но в русском языке имя Джордж, обозначающее с греческого «землепашец», имело три разных варианта: Георгий, Егор и Юрий. И если Егора, левого близнеца, все звали Джорджем, то правый, который признавал за левым старшинство и при этом ни во что это старшинство не ставивший, придумал себе имя Джулиус, и оно крепко к нему приклеилось. — И вы терпите? — Приходится, — вздохнул Даглас. И тут его прорвало. Он жаловался инвестору, будто священнику в исповедальне, на русских выскочек, семимильными шагами толкавших вперёд проект по созданию действующей модели внепространственного перехода. — Почему с украинцами нет проблем? Иранцы — милейшие и тишайшие существа, если не обращать внимания на регулярные отлучки к намазу. Русские! Они не пьют водку, нет. До водки у нас охочи индусы. Нет, русские как начнут обсуждать какую-то проблему — и всё, встала работа, потому что им требуется основательное, кондовое решение! — Смею вас заверить, что не все русские таковы, — успокоил Дагласа Гумилёв. — Есть среди нас и абсолютно тупые исполнители бессмысленных распоряжений. Даглас осёкся и недоумевающе посмотрел на инвестора. Тот, сохраняя невозмутимое выражение лица, пил кофе. — Это сарказм, да? — криво улыбнулся Дарк. — Вы знаете, как меня в лаборатории с подачи Джулиуса называют? — Дональдом? — улыбнулся Гумилёв. — И вы туда же? — Русскому уху английские слова «тёмный» и «утка» кажутся одинаковыми. А в некоторых русских пивных английская просьба «ещё тёмного» может показаться даже оскорблением. — Подумать только... — вздохнул Даглас. — Лингвистика, оказывается, тоже целая наука. Да где же эти мерзавцы? — он вновь схватился за мобильный телефон. От русского уха Гумилёва, однако, не ускользнула мягкая, почти нежная интонация, с которой говорят о непослушных, но любимых детях. — Опять, наверное, дерутся из-за этих своих неразрешимых вопросов бытия, — пробормотал Дарк. — Видит бог... — Расслабьтесь, Даглас, я не буду расстреливать вас за то, что ведущие специалисты заняты делом, вместо того, чтобы впустую молоть языком с богатеньким буратиной. |
