|
Антонина Тарасовна сдала коттедж с обстановкой и всем необходимым. Мебель у нее не новая, но в прекрасном состоянии, проверенная годами классика: буфеты, столы, стулья из цельного массива дуба, сейчас такие качественные вещи не производят. Сервизы у вдовы Петра Германовича тоже советских времен, производства Чехословакии и ГДР. Вероятно, они считались парадными, потому что выглядят новенькими. Кстати, в доме очень чисто. Если идеальный порядок дело рук Светы, то ей можно простить болтливость вкупе с глупостью.
Я хотела взять с подоконника лоскут ткани, но он спланировал на цветок, росший под окном. Не знаю, как он называется, но бедняге досталось по полной программе. Не подумав о посадках, я выплеснула в окно кофе, и вот результат: стебли сломались, листья осыпались… Я замерла. Минуточку, в чашечку никак нельзя налить более ста миллилитров напитка. Неужели столь малое количество горячего кофе могло так изуродовать растение? Конечно, душ из арабики не пойдет на пользу кусту, но ведь не прибьет его к земле и не поломает. Прямо в окно я вылезла в сад и начала осматривать цветок. Оказывается, часть кофе попала на лопушистое растение с сиреневыми бутонами. Но оно распрекрасно себя чувствует, две бежево‑коричневые капли на широких листах кажутся росой. А вот куст рядом скончался, и около него примята трава… Мне вспомнился странный звук, раздавшийся из сада через секунду после того, как я выплеснула в окно капучино. Светлана, кажется, была права, предположив, что во дворе кто‑то есть, только это был не мифический Чупа, а обычный человек. В траве что‑то блеснуло. Я наклонилась и подняла золотую зажигалку с гравировкой «С Новым годом!». Положив находку в карман, я пошла к соседям.
Глава 6
Дверь в коттедж Владыкиных оказалась закрыта, и я нажала на звонок, прикрепленный слева. – На фига ты дверь, уходя, захлопнул? – спросил внутри девичий голос. – Принес? Только не говори, что не нашел! Сказала же: в сарае справа. Тут же дверь распахнулась, и я увидела девушку лет семнадцати‑восемнадцати, одетую в джинсы и светло‑бежевый пуловер с темно‑синими квадратами. Она испуганно шарахнулась в сторону, придушенно выдохнув: – Вы кто? – Ваша соседка, Виола Тараканова, – представилась я. – Что вам надо? – не особенно любезно осведомилась девица. – Вы, наверное, Олеся? – предположила я. – И чего? – нахмурилась она. – Леся, – произнес в этот момент за моей спиной слегка надтреснутый голос, – я принес отбеливатель. Извини, что долго, не сразу нашел. Я обернулась и увидела высокого, слишком худого бледного парня в клетчатой рубашке и джинсах. Он держал в руке пластиковую бутыль с этикеткой «Чистота». – Что вам надо? – грубо спросила Олеся, в упор глядя на меня. – Недавно ко мне с просьбой вызвать «Скорую» прибежала Лариса. Я подумала, что вам нужна помощь, – объяснила я. – Наши дома стоят рядом, больше тут никого нет. Девушка провела ладонью по лицу. Затем заговорила совсем иначе: – Вы уж извините. У нас беда, Ирина Петровна умерла совершенно внезапно, я очень испугалась, а когда нервничаю, становлюсь хамкой. Лариса вообще‑то хорошая, но… немного странная. У нее инсульт был, теперь она мыслит как дитя. – Крови много было, – неожиданно добавил Никита, – огромная лужа. Жуть! Лара сказала, что пятна отбеливатель уберет, вот я и пошел за ним. |
