– Безусловно, может грозить, сэр. Каждому из нас может грозить что угодно.

– Как бы то ни было, я заявил людям из Службы, что принятые меры вполне достаточны и я не желаю более возвращаться к этой теме. В конце концов, есть более срочные дела. Но, знаешь, иногда я думаю... Ведь дело не в моей жизни, отнюдь, но еще одно убийство главы правительства может переполнить чашу. По всей стране и так уже бродит невероятное количество слухов о всевозможных заговорах, контрзаговорах, террористических актах...

– Не говоря уже о том, что мы не можем потерять первого настоящего президента со времен Джеймса Р. Пока, сэр, впервые за столько лет в этом кресле – снова человек с Юга. Не стоит беспокоиться, сэр. Мы не дадим вас в обиду!

Президент одарил собеседника благодарной улыбкой. Слова старинного приятеля, всю жизнь протрубившего в войсках, укрепили его уверенность в том, что парни из Службы безопасности, безусловно правы – резиденция абсолютно неуязвима, и единственным, кто мог проникнуть за ее ограду, был сам президент, возвращавшийся из очередного вояжа.

– У вас лучшая в мире охрана, сэр. Лучшая во всем мире, – кивал головой спутник бурной молодости, – уверяю вас, не пролетит ни муха. Тут одни охранники стерегут других, другие – третьих, и все в таком духе, – а радаров и разного прочего здесь просто чертова уйма, сэр.

– Ну, не знаю.

Президента все еще терзали сомнения. Слишком много «случайных» людей умудрялись за последние несколько лет подобраться слишком близко к хозяевам Овального кабинета. К его предшественнику какой то кретин с заряженным револьвером сумел во время одного из публичных выступлений приблизиться на расстояние вытянутой руки. А в другой раз в него даже выстрелили. За год до этого в ворота Белого дома, разнеся их вдребезги, врезался грузовик, а в самом здании охрана задержала женщину, у которой под кофточкой оказалась динамитная шашка.

Обыкновенные психопаты, – успокаивали президента сотрудники Службы безопасности. Приблизиться к объекту своей мании – максимум, на что они способны. Профессионалы не станут так просто рисковать своей жизнью, в отличие от этих шизиков.

Президент же мог ответить на их уверения лишь вялым «возможно, возможно».

Но старый приятель из Джорджии сумел заметить кое что, чего не смогли уловить сотрудники Службы – едва уловимую наигранность в ответном кивке его собеседника.

– Но у вас ведь есть кое что и в запасе, сэр? – прищурился он.

– Н ну, возможно... будем надеяться – скажем так. Большего я не могу сказать, к сожалению.

– Ну ясно – стратегические секреты. Прошу прощения, я и так отнимаю у вас слишком много времени, сэр. Как у нас, простите, говорят – девятый сосун при восьмой сиське.

– Нет. Я ужасно рад, что ты зашел, правда. Сейчас – особенно... Я ведь всегда говорил: если не хочешь, Бог знает что возомнить о себе – нужно почаще встречаться с теми, кто знал тебя до того, как ты сподобился сесть в это кресло.

– Ну, береги туза.

Лицо приятеля, в первый раз обратившегося к нему на «ты», озарила знакомая широкая улыбка.

– В картах я не мастак, – смущенно пожал плечами президент.

Они пожали друг другу руки.

Он работал еще около двух часов – и когда наконец направился в жилое крыло здания, которое никто почему то не называл, президентским дворцом, до полуночи оставалась всего четверть часа. Он то и дело с благодарностью вспоминал слова своего друга – ну конечно, тройное кольцо охраны, радары, лазеры... Но в то же время не мог избавиться от гнетущего чувства: он, глава самой могучей в мире страны – самое уязвимое существо на всей планете. Для всех, для каждого.

Когда он вошел в спальню, жена уже крепко спала.