— На выставку хватит, — ответил Пейн.

— Молодец. Неси их ко мне прямо сейчас.

Крейг положил трубку, налил себе выпить и подумал о том, что скажет человеку, которому всю неделю мечтал позвонить.

— Можно поговорить с сержантом уголовной полиции Фуллером? — спросил он, когда на другом конце подняли трубку.

— С инспектором Фуллером. Кто его спрашивает?

— Барристер Спенсер Крейг.

— Соединяю, сэр.

— Вы давно не давали о себе знать, мистер Крейг. Я вряд ли забуду, по какому поводу вы звонили последний раз.

— Я тоже, поэтому и звоню сейчас, инспектор. Поздравляю с повышением, но я располагаю информацией, которая, быть может, поспособствует вашему продвижению в старшие инспекторы в еще более короткий срок.

— Я весь внимание, — сказал инспектор.

— Но я должен однозначно предупредить, инспектор, что эту информацию вы получили не от меня. И мне не хотелось бы обсуждать это по телефону.

— Естественно. Где и когда вы хотели бы со мной встретиться?

— Завтра в четверть первого в пабе «Шерлок Холмс». Вас устраивает?

— Название — в самую точку, — ответил Фуллер. — До встречи, мистер Крейг.

Крейг собирался сделать еще один звонок, но тут позвонили в дверь. Он открыл — на крыльце стоял Пейн. Он прошел прямиком на кухню и выложил на стол шесть фотографий.

Крейг глянул на снимки и разом понял, почему у Пейна такой довольный вид. На колене Дэнни хорошо просматривался шрам от резаной раны, которую нанес ему Крейг.

— Ты не спишь?

— Нет, — ответила Бет.

— Все еще надеешься, что я передумаю?

— Да, но знаю, Дэнни, что тебя бесполезно переубеждать. Ты всегда был упертый. Я думаю о том, что если ты ошибся в решении, то нынешняя ночь может стать нашей последней.

— Но если я буду прав, — возразил Дэнни, — нас ждет еще десять тысяч таких ночей.

— Эти ночи так и так были бы нашими, тебе вовсе не нужно идти на риск.

— Ты не представляешь, каково это — все время быть начеку и ждать, что за спиной у тебя прозвучат слова: «Друг Дэнни, твоя игра кончена, тебя отправят в тюрьму до конца жизни». Увидев тебя на пороге, я понял, что не хочу больше быть сэром Николасом Монкрифом. Я — Дэнни Картрайт, и я люблю Бет Уилсон с Бейкон-роуд. К тому же раз трое лордов-судей посчитали, что можно с полным основанием пересмотреть мое дело на предмет королевского помилования, то, может, они сочтут, что оснований еще больше, если я стольким добровольно пожертвую, лишь бы доказать свою невиновность.

— Я понимаю, Дэнни, что ты прав, но эти несколько дней — самые счастливые в моей жизни.

— И в моей тоже, Бет, но, когда я почувствую себя совсем свободным, дни станут еще счастливей. Я последний раз отметился в службе пробации. Это был первый шаг. Я верю в людей и не сомневаюсь, что Алекс Редмэйн, Фрейзер Манро и даже Сара Дэвенпорт не успокоятся, пока не добьются справедливости.

Дэнни наклонился и нежно поцеловал Бет в губы. В этот миг внизу раздался грохот, напоминающий раскаты грома.

— Что за черт?

Дэнни включил лампу на ночном столике и услышал на лестнице громкий топот. Не успел он спустить ноги с постели, как в спальню ворвались трое полицейских в бронежилетах, а следом еще трое. Двое молодцов вдавили Дэнни лицом в ковер, третий заломил ему за спину руки и защелкнул наручники. Краем глаза он заметил, как женщина-полицейский прижимает Бет к стене, а вторая надевает на Бет наручники.

Инспектор Фуллер вошел в спальню, и Дэнни вздернули на ноги.