Нет, так не пойдет. Не следует выгонять его из кровати в таком состоянии. Самое обидное, что насчет мокрого матраса Клео не соврала.

— А ваша мать не посчитает такое поведение необычным? Возможно… ей покажется, что вам неловко в моем присутствии.

Себастьян упрямо молчал.

— Обещаю, что останусь на своей стороне кровати и не буду кусаться, если только не захрапите. Вы храпите?

— Не знаю. — Он поднялся. — Вы правда думаете, что вам удастся меня одурачить?

— Нет, вовсе нет. — Себастьян поерзал, и Клео поспешно добавила: — А вы правда думаете, что вам удастся одурачить меня?

Они молчали целую минуту. Клео подождала еще чуть-чуть.

— Отлично. Мы ведь не хотим, чтобы моя мать заподозрила неладное. — Раздался звон стекла о комод. Себастьян принялся разоблачаться.

С каждой расстегнутой пуговицей беспокойство росло. Клео не знала почему. Она подошла к постели, ощущая замешательство. Одно дело думать о супружеских обязанностях, и совсем другое слышать легкий шорох льна и хлопка, пока муж раздевается. У Клео было потрясающее воображение. Благодаря видениям, она представляла, что происходит между мужчиной и женщиной, но всегда считала этот процесс чем-то неприятным. Словно дуэль — резкие движения, доминирование, искаженные лица…

Клео покраснела. Она всегда считала, что сможет заставить себя выдержать первую брачную ночь, если когда-нибудь выйдет замуж, но никогда не ощущала ни волнения, ни предвкушения. А теперь готова была из кожи выпрыгнуть.

И если честно, из-за странного томления между бедер ее мучила неуверенность.

— Ах, — прошептал Себастьян. На пол упал еще какой-то предмет одежды, и у Клео перехватило дыхание. — Теперь я понимаю, как управлять женой. Вы такая тихая, дорогая.

— Мне не нравится это слово, — краснея, прошептала Клео.

После недолгих раздумий он уточнил:

— «Управлять»? — Голос прозвучал приглушенно, словно Себастьян в это время снял что-то через голову. Затем он занялся ремнем.

Клео с трудом сглотнула. Ночная рубашка казалась невозможно тонкой. Соски напряглись.

— Мне оно тоже не нравится. — Он вздохнул и сбросил брюки. Снова шуршание. Наверное, облачился в ночное одеяние. Себастьян присел на край постели.

— Клео, я вас не трону, — тихонько признался он, будто ощущая ее беспокойство.

— Если хотите, я не возражаю. — Скорее всего, муж будет с ней нежен.

— А если я не хочу? — Он накрылся одеялом. Клео снова почувствовала себя очень одинокой.

Она легла. «А если я не хочу?» Клео могла придумать тысячу причин, почему муж ее отвергает. В горле встал ком. Довольно. Нельзя дать себе погрязнуть в этих жутких мыслях. Клео досыта нахлебалась людского безразличия, когда родной отец даже не ужинал вместе с ней или формально целовал в лоб и уходил заниматься делами поважнее.

Странно лежать с кем-то в постели, тем более с крепким мужчиной. Матрас прогнулся, и она с трудом удерживалась на своей стороне. Стоит двинуться, и Себастьян пулей выскочит из кровати. Лучше провести завоевательную компанию без импульсивных атак. Вот только после откровений мужа, Клео уже не была уверена, что вообще хочет бороться. Надежда постепенно умирала.

— А вы не очень-то любезны, — прошептала она.

Себастьян повернулся, обдавая ее лицо дыханием.

— Я…

— Полагаю, этого вы и добивались. Я уже привыкла к тому, что никому не нужна.

Себастьян резко вздохнул.

Клео отвернулась, сжимая одеяло и кипя от сдерживаемых эмоций. Все шло не так.