— Ты, наверное, шутишь. Сначала сидишь на коне как школяр, а потом, продираясь сквозь изгородь и прыгая через воду, становишься настоящим наездником, готовым сломать шею.

— Последнее я предоставил сделать другому. — И я указал на измиланца.

— Аллах! Он покалечился!

— Да.

— Или он мертв?

— Именно так.

— Дороговато заплатил за свой поступок. Кто же он? Он подошел к телу, заглянул в лицо и отшатнулся в ужасе:

— Боже мой, это же кузнец-оружейник Дезелим из Измилана!

— Тебе он известен?

— Да, он еще владелец кофейни, сколько чашек кофе я у него выпил, сколько трубок выкурил…

— Так что, он твой дружок?

— Нет, просто знакомый.

Тут подошел второй человек, перепрыгнувший через ручей вслед за Али. Он тоже осмотрел лицо мертвого и спросил меня:

— Ты гнался за ним?

— Да.

— И он лишился жизни?

— Увы.

— Значит, ты убийца, я арестовываю тебя.

— Ты не сможешь этого сделать, — вмешался Али Сахаф. — Ты не властен над этим человеком.

Тут второй изобразил на лице строгость и заявил тоном, не терпящим возражений:

— Ты, Али Сахаф, молчи, я — киаджа и командую здесь. Итак, кто ты?

Вопрос адресовался мне.

— Чужестранец, — ответил я односложно.

— Откуда?

— Из немче мемлекети.

— Это далеко отсюда?

— Очень далеко.

— У вас есть киаджа?

— У нас есть король.

— Это все равно. Я — король Кабача. Следуй за мной.

— Как арестант?

— Конечно, ведь ты убийца.

— А ты не хочешь сначала узнать, как получилось, что я погнался за этим человеком?

— Это можно будет сделать завтра, когда у меня появится время выслушать тебя.

— Время сейчас есть у меня, а завтра его не будет.

— Что ты еще болтаешь! Пошел вперед! — И он повелительно указал мне на ручей.

Тут к нему подошел Халеф, показал на сумку, из которой свешивалась плетка из гиппопотамовои кожи, и спросил:

— Итак, ты киаджа этого местечка?

— Да.

— Ты видал когда-нибудь такую плетку?

— Очень часто.

— А отведывал?

— Что ты имеешь в виду?

— Я имею в виду следующее: если ты произнесешь хоть одно слово против этого сиди, эфенди и эмира, а также моего спутника, то я дам тебе этой плеткой по роже, так что твой любопытный нос свернется в сторону мечети султана My рада. Не думаешь ли ты, что мы приехали в Кабач, чтобы общаться с твоей личностью? Какой пуп земли нашелся! Видели мы шишек и покрупнее тебя! Зачем Аллах дал тебе кривые ноги и красный нарост на носу? Чтобы отличаться от остальных верующих? Берегись меня в гневе. Я и не таких ребят делал покорными с помощью вот этой плетки — не то что тебя.

Надо сказать, что киаджа был больше удивлен, чем испуган. Он оглядел малыша с головы до ног и спросил:

— Эй, ты часом ума не лишился?!

— Нет, это ты сумасшедший. Только выживший из ума может приставать к моему эфенди, могущественному эмиру Кара бен Немей с дурацкими обвинениями.

— А кто ты?

— Я хаджи Халеф Омар-бей, защитник невиновных, мститель за несправедливость и властитель всех киадж и начальников, покуда светит солнце.

Бедный чиновник не знал, что ему делать. Напористость малыша его обескуражила.