Если уж Порча понимает, что всё плохо, значит, всё действительно плохо.
– Так же нельзя, – со слезами на глазах сказал Освальд кролику. Ему не хотелось плакать. Он хотел выглядеть сильным, но просто не мог сдержаться. – Это… это же похищение, или ещё что-то такое! Мама скоро вернётся домой, она позвонит в полицию!
Это, конечно, было блефом от начала и до конца. Мама вернётся домой только после полуночи. Он вообще будет ещё жив, когда мама вернётся домой? Жив ли ещё папа?
Он понимал, что кролик схватит его, если он попытается убежать к чёрному ходу.
– Я пойду в свою комнату, хорошо? Я не буду пытаться сбежать. Просто пойду в свою комнату.
Освальд отступил на несколько шагов; кролик не мешал. Едва зайдя в свою комнату, Освальд захлопнул дверь и запер её. Сделав несколько глубоких вдохов, он попытался сосредоточиться. В комнате есть окно, но оно высоко, да и слишком маленькое, чтобы в него протиснуться. Порча, сидевшая под его кроватью, утробно зарычала.
Освальд услышал, что кролик подошёл к его двери. Если он позвонит по телефону, скорее всего, кролик услышит. Но, может быть, СМС послать получится.
Он достал телефон и дрожащими руками набрал: «Мам, тревога! С папой что-то не так. Срочно вернись домой!»
Уже набирая текст, Освальд понимал, что срочно домой она не вернётся. Поскольку на работе ей приходилось постоянно оказывать неотложную помощь пациентам, иногда она долго не проверяла телефон. Если что-то действительно случалось, Освальд должен был связаться с папой. Но сейчас это, очевидно, не сработает.
Следующий час тянулся ужасно долго; в конце концов телефон Освальда завибрировал. Опасаясь, что кролик по-прежнему подслушивает за запертой дверью, он даже не сказал «Алло».
– Освальд, что происходит? – спросила перепуганная мама. – Мне позвонить 911?
– Не могу сейчас говорить, – прошептал Освальд.
– Я еду домой!
Она повесила трубку.
Пятнадцать минут, казалось, шли ещё дольше, чем предыдущий час. Потом в дверь комнаты Освальда постучали.
Освальд подпрыгнул; к горлу подкатил комок.
– Кто там?
– Это я, – раздражённо ответила мама. – Открывай.
Он приоткрыл дверь на щёлочку, чтобы убедиться, что это действительно мама. Впустив её, он снова закрыл и запер дверь.
– Освальд, объясни мне, что происходит.
Мама обеспокоенно хмурилась.
С чего бы начать? Как бы всё объяснить, чтобы это не звучало безумно?
– Это всё папа. Он… с ним не всё хорошо. Я даже не знаю, где он…
Мама положила руки ему на плечи.
– Освальд, я только что видела папу. Он лежит в кровати в нашей спальне и смотрит телевизор. А на ужин он приготовил тебе курицу в тесте. Она на плите.
– Что? Я не голоден! – Освальд попытался осмыслить мамины слова. – Ты видела папу?
Мама кивнула. Она смотрела на него, словно сейчас он один из её пациентов, а не сын, пытаясь понять, что не так.
– И с ним всё хорошо?
Она снова кивнула.
– С ним всё хорошо, а вот за тебя я беспокоюсь.
Она положила ладонь ему на лоб, проверяя, нет ли температуры.
– Я в порядке, – сказал Освальд. – Ну, если папа в порядке, то я тоже в порядке. Мне просто показалось… что ему плохо.
– Наверное, хорошо, что каникулы скоро заканчиваются. По-моему, ты слишком много времени проводишь один.
Что он мог ответить? «На самом деле я провожу время с новыми друзьями из 1985 года»?
– Может быть. Наверное, надо просто поспать. Утром рано вставать. |