Произведённые им операции доказывают, что доктор очень искусный хирург.

Вот рядовой 36 сибирского восточного стрелкового полка Иван Анисимов.

Он в сражении под Вафангоу был ранен пулею в лоб с разрушением левой глазницы, перенёс тяжёлую мозговую операцию.

Д-р Делятицкий вынул разрушенную глазницу, и теперь левый глаз раненого находится лишь в мякоти, а между тем раненый видит и в настоящее время настолько поправился, что сидит, читает и ходит.

Голова его, конечно, забинтована, но заживление идёт в полном порядке.

Доктор показал мне кости глазницы Анисимова, которые хранятся у него в спирту.

Другой, тоже раненый при Вафангоу, рядовой 34 восточносибирского стрелкового полка Шифиунин.

Ему шрапнелью пробило череп, образовался мозговой нарыв, пришлось сделать операцию черепа — вскрытие нарыва и выпуск гноя.

Операция удалась в совершенстве.

Любопытный экземпляр раненого не шрапнелью, не пулею, а головой своего товарища, представляет из себя рядовой Степан Меньшенин.

Он так стукнулся головой о голову своего однополчанина, что проломил себе темя.

Голова товарища осталась цела.

Последний, вероятно, имеет право, подобно фонвизинскому Скотинину, ударившись со всего размаху о каменные ворота, спросить: «Целы ли ворота?»

Много совершенно оправившихся солдатиков раненых в грудь и в живот навылет.

Но это всё раны пулевые — в данном. случае надо отдать справедливость японским пулям: они или убивают наповал или пронизывают насквозь, не засоряя раны.

Впрочем, за последнее время японцы стали употреблять пули более крупного калибра и даже надрезанные, разрывные, так называемые «дум-дум».

Самый большой процент поранений в ноги, иногда с раздроблением костей.

Много переломов ног от пуль и шрапнелей, а также от упавших на ноги двуколок.

Все эти раненые ходят тотчас по наложении повязки при помощи аппарата доктора Валковича.

Это очень несложный деревянный аппарат, позволяющий однако раненому передвигаться с места на место, не препятствуя процессу срастания костей, и облегчающий уход за ним.

С такими аппаратами много раненых бродят по баракам.

— Процесс заживления сквозных пулевых ран в грудь и в живот идёт чрезвычайно быстро, — сказал мне в другом бараке того же госпиталя д-р Э. В. Ланда-Безверхий из Киева.

При этом он указал мне на раненых 11 роты 12 восточносибирского полка Севастьянова и 5 роты 11 восточносибирского стрелкового полка Пичугина.

Оба ранены под Тюренченом.

Севастьянов в левое подреберье, причём пуля вышла в спине, около позвоночного столба, а Пичугин навылет в грудь.

Оба в настоящее время совершенно оправились.

— Пользуетесь ли вы при операциях лучами Рентгена? — спросил я.

— Увы, нет! Рентгеновский аппарат, и то неполный, только рентгеноскоп, без рентгенографа, есть в местной железнодорожной больнице. Мы же всё ещё ждём переносных рентгеновских аппаратов для двух кабинетов, но до сих пор их не получали…

Я невольно вспомнил петербургского д-ра Добрянского, который ещё в начале мая возбуждал вопрос о необходимости рентгеновских аппаратов.

Любопытный больной лежит в одном из бараков того же 2 сводного госпиталя.

Это вольноопределяющийся, сын недавно умершего адмирала Иениша — Константин Иениш.

У него солнечный ожог спины, полученный на биваке.

Вся спина ещё и теперь светло-бурого цвета.

Интересная операция черепа произведена д-ром М. Я. Хоршаком рядовому тобольского полка Леониду Шибанову.

Интересна самая личность этого солдата — он пошёл на войну охотником за своего родного брата, а до поступления в ряды армии был послушником в монастыре.

У него пулевая рана за правым ухом, причём пуля проломила ему череп с вдавлением осколков костей.