— Говорят, при постройке китайской дороги много было разрушено китайских кладбищ и отсюда их озлобление.

— Это неправда. Несмотря на «культ предков», китайцы охотно соглашались переносить своих покойников на другое место, если дорога по изысканиям должна была пересечь кладбище, по восьми рублей за каждого покойника — деньги эти им уплачивали и они откапывали кости и переносили. Нерадивые из них часто по дороге эти кости теряли или просто разбрасывали нарочно — а отсюда и сложилась эта сказка о разрушенных китайских кладбищах и поруганных останках предков.

Разговор перешёл на пути сообщения в Маньчжурии.

— Вы испытаете прелести «арбы» — этого китайского прямо инквизиционного экипажа, особенно во время дождей по невылазной грязи. Наши колёса с плоским ободом рассчитаны, чтобы катиться по поверхности хотя бы грязи, тогда как колёса арбы режут грязь, отыскивая твёрдую почву; если наши проваливаются и образуют колеи, то можете себе представить, что делается с колёсами арбы и какой её ход по грязи… Более четверти часа выдержать этой пытки нельзя… Какое мученье для раненых, если их повезут на этих высоких огромно-колёсных катафалках. Лучше всего ездить верхом…

— А по железной дороге?

— Со станции «Маньчжурия» вагоны для пассажиров будут прицеплять к воинским поездам, по мере возможности. На станциях придётся ждать подолгу.

— На станции «Маньчжурия» найду я место, где отпереть чемодан и переодеться? Я сдал багаж до Маньчжурии… — спросил я.

— Едва ли, так как здание станции рассчитано на 30 человек, а собираются сотни… Впрочем, теперь вы всё это можете проделать на открытом воздухе… — ответил К. К.

— Я могу вам, быть может, помочь в этом — любезно сказал Б. О. Вильчинский. — Хотя теперь на станции «Маньчжурия» снята таможенная черта, но вероятно ещё остались некоторые знакомые мне таможенные чиновники, к которым вы можете обратиться от меня.

И, Б. О. дал мне свою визитную карточку.

И так у меня уж есть некоторые личная рекомендация.

Осведомился у моих любезных, но к сожалению, недолгих попутчиков о дороговизне тамошней жизни.

— Дорого, всё страшно дорого. Берите с собой консервы, ветчины… Там можно, особенно по дороге до Ляояна, рисковать не достать ничего даже на вес золота. Запасов вообще мало и всё с каждым днём дорожает. Что есть в большом количестве — это смирновская водка. В Порт-Артуре её целая гора, которая так и называется «гора Смирнова» — 6.000.000 ящиков.

Кстати могу сообщить из полученного сегодня одним из моих знакомых москвичей письма из Иркутска, что от него до станции «Маньчжурия» начали ходить, ввиду опасности от хунхузов, блиндированные поезда, Статских людей пускают с трудом. В Иркутске сидят восемь газетных корреспондентов, среди которых несколько от московских газет.

II

В сибирском поезде

Еду пока со всеми удобствами и полным комфортом в отдельном купе сибирского поезда, проехали Моршанск, вечером будем в Пензе.

Со мной в одном поезде едут десять офицеров одесской железной стрелковой бригады во главе с полковником Леш и подполковником Томашевичем.

Они отправляются, по собственному желанию, вследствие вызова для пополнения убыли офицеров в 11 и 12 восточносибирских стрелковых полках, так геройски ведших себя при сражения на Тюренченских высотах.

Теперь офицеры этой бригады едут заместить выбывших из строя и павших славною смертью на поле брани своих товарищей.

Все они явятся моими попутчиками до самого Ляояна, так как отправляются в распоряжение командующего маньчжурской армией.