И А. А. фон Гагемейстер дал мне прочесть письмо генерал-майора Михеева, в котором последний горячо благодарит «кружок помощи артиллеристам» за присланные прекрасные подарки и перечисляет на случай вторичного присыла необходимые вещи.

Вещи эти следующие: сапоги самых больших размеров, тёплые портянки, валенки, хотя бы не обшитые кожей, кожаные подошвы и лоскуты кожи для починки, сапожный товар и инструменты, полушубки, фуфайки, штаны стёганые на вате в верхней их части (для верховых), шерстяные перчатки, варежки, папахи, препараты против обмерзания; свиное сало, коллодиум в малых коробках.

Для офицеров, по мнению генерала Михеева, необходимы: фуфайки, меховые перчатки, короткие полушубки, походные сумки с целлулоидовой пластинкой и компасом.

Надо надеяться, что это указание генерала Михеева пригодится на будущее, так как не может быть сомнения, что пожертвования в «Кружок помощи артиллеристов», обставляющий такими солидными гарантиями доставку лепт добрых людей, потекут широкою волною.

Я от души желаю ему этого.

XXXVIII

Ляоян

Ожесточённый бой на ляоянских позициях снова приковывает к этому городу внимание всего мира.

Движение японцев на Ляоян не явилось неожиданностью. Его ожидало ещё в начале июня, когда из Ляояна начали массами уходить китайцы, игравшие в данном случае роль мышей на кораблях, которым предстоит опасность. Молва, как всегда, преувеличивала страхи.

Говорили о намерении японцев окружить Ляоян и создать таким образом второй Седан.

Всё это, конечно, относилось к области «вранья на войне», которое как известно, достигает геркулесовых столпов.

Но люди с натянутыми до невозможности нервами всему этому верят.

Я помню тревожную ночь на 9 июля, перед которой был возбуждён даже вопрос о переезде редакции «Вестника Маньчжурской Армии», помещавшейся в кумирне бога войны у западных ворот Ляояна, и типографии, находившейся в товарном вагоне в Тьелин.

Наутро оказалось, что опасения были несколько преждевременны.

Хорошим барометром служил в данном случае русско-китайский банк, который продолжал существовать в Ляояне.

Но и он был с первых чисел июля наготове.

В конце июля и редакция, и типография, и банк переехали в Тьелин, туда же стали вывозить все тяжести и запас, и там же искал себе помещения лазарет Красного Креста.

Словом, Ляоян уже давно приготовился к встрече врага на позициях, которые, по отзывам знатоков фортификационного дела, представляют из себя последнее слово военной обороны.

Тут имеются и окопы, и рвы, и волчьи ямы, и проволочные заграждения, и подземные мины и фугасы.

Словом, не забыто ничего для встречи «жданных гостей», но…

Об этом роковом «но» говорил мне один артиллерийский полковник, выдержавший четыре компании — русско-турецкую, ахалтекинскую, китайскую и нынешнюю — русско-японскую.

— Но, — сказал он, — увы, все эти «последние слова обороны» теряют своё значение при современных дальнобойных орудиях и «математической стрельбе», которая практикуется японцами… Они разделяют обстреливаемую местность на квадраты и засыпают эти квадраты массою снарядов…

Так действуют, несомненно, японцы и у Ляояна.

Противопоставить силе их артиллерии необходимо ту же орудийную силу.

Бой под Дашичао показал, что наша артиллерия находится на должной высоте своего признания.

Таким образом под Ляояном встретились равные силы.

И кроме того, окрестности Ляояна представляют сравнительную равнину, т.