И вообще Наполеон знал, что князья бывают разные. Одним «князьям» ничего не значащий титул в награду за труды пожаловали их владыки. Другие княжеские роды столетьями передают это (тоже, в общем-то, ничего не значащее) звание из поколения в поколение. А вот третьи (такие, как этот Артанец) сами по своей сути являются самовластными владыками, с властью, ничуть не меньшей, чем у королей и императоров. Эти – самые опасные, жестокие и беспощадные, идущие к своей цели по трупам побежденных, по колена в крови. Проиграв сегодняшнюю битву, Бонапарт оценил железную хватку своего победителя, ибо не было сомнений, что победил его именно Артанский князь, со своим небольшим, но прекрасно обученным и вооруженным войском, а огромная русская армия играла в этом деле важную, но далеко не ведущую роль.

Этот старый дурак Кутузов перед боем вывел из действия половину своей артиллерии, отправив ее в резерв. Благодаря этому французские орудия господствовали на поле битвы до самого полудня, картечью и ядрами расстреливая стоящие неколебимо русские полки. Нет, конечно, резерв в сражении необходим, да только артиллерия в резерве – это нонсенс. Пушки должны непрерывно воздействовать огнем на противника и его укрепления, чтобы брошенные из резерва в решающий момент боя свежие полки могли решить ход сражения в свою пользу. Наполеон признавал, что своим мужеством, силой и отвагой русские солдаты стяжали право быть непобедимыми, и при лучшем командующем могли бы одержать победу и без посторонней помощи. Но только Артанский князь, появившись на поле боя, изменил это положение в свою пользу, мастерски комбинируя артиллерийский обстрел с пехотными и кавалерийскими атаками; и первое, чего он добился на пути к победе – подавил французские пушки.

Наблюдая за гибелью своей армии, Император французов уже успел убедиться в том, как метко и часто ведут огонь покрашенные в невзрачный желто-зеленый цвет артанские орудия, а также в убийственном могуществе их снарядов. Кроме того, у артанцев еще имелись пушки на механических чудовищах (которые, правда, во время битвы ни в кого не стреляли) и где-то далеко – те артиллерийские орудия, что в начале битвы посылали снаряды из-за горизонта, обстреливая то атакующую французскую кавалерию, то переправы через речку Колочу. Желание осмотреть эти орудия даже превышало у Наполеона досаду от проигранного сражения. Если бы у него была такая мощная и подвижная артиллерия, то он тоже был бы непобедим…

Ох, если бы Бонапарт знал во что превращается обычный осколочно-фугасный гаубичный снаряд после наложения на него печати «хаос-порядок»… К его счастью, французская армия (та еще прожорливая саранча) не вызывает такую ярость, как уничтожающий все на своем пути монгольский тумен, за которым остаются только трупы. Вот белокурые бестии Адика Шилькгрубера – совсем другое дело. Приласкать их чем-то подобным велел сам Небесный отец, ибо татаро-монголы Батыя – это дикие твари, которые не ведают что творят, а «цивилизованные» немцы-европейцы по велению своего фюрера сознательно освободились от таких «ослабляющих» понятий, как честь, совесть и милосердие, заменив их преданностью к своему вождю и ненавистью к «врагам рейха». Впрочем, это уже совсем другая история…

От размышлений Наполеона оторвало появление на Шевардинском холме Артанского князя. Первоначально он представлял его ражим бородатым мужиком, с толстыми как бревна руками, в массивной золотой короне на голове и цепью на шее, который своим громким голосом приводит в трепет окружающих его подданных, а оказалось… оказалось, что эти представления надо скомкать в комок подобно листу вчерашней бульварной газетенки и запустить этим комком в сортир.