После этих слов Артанского князя с западной стороны Шевардинского холма открылась огромная дыра в пространстве, из которой пахнуло жаром, как из гигантской русской бани или преддверия самого ада.

– Что это, князь? – наконец нарушил молчание Наполеон, глянув на пышущий жаром тропический пейзаж за порталом. – Куда вы нас хотите отправить и что нас там ждет?

– Это, – мрачно ответил Артанский князь, – Проклятый мир Содома. Поход в Египет помните? Так вот, Египет – это ничто по сравнению с тем пеклом, в которое я вас отправляю. Но должен вас успокоить: ничего, кроме некоторого потения, вам там не грозит. Это своего рода только чистилище, предбанник перед самим адом. Итак, Буонапарте, командуйте своей гвардии выступить в поход. Смелее, ведь вы же мужчина…

– А если я откажусь, – гордо вскинул голову Бонапарт, – что вы тогда со мной сделаете?

– Ничего особенного, – равнодушно пожал плечами Артанец, – просто отдам вас вместе с гвардией императору Александру и умою руки. Вот он рад-то будет заполучить вас в свои руки после всего того, что вы здесь устроили! И в самом деле, зачем мне строптивые почетные пленники, которых надо все время уговаривать или принуждать сделать что-то для их же пользы… Так что решайте, каким будет ваш второй, но зато самый верный ответ?

– Я согласен, князь, пусть будет так! – кивнул Наполеон и, обернувшись к своим генералам и маршалам, толпящимся под прицелом карабинов поодаль, скомандовал: – Мортье и Лефевр, командуйте гвардии поход. Батальонными и эскадронными колоннами марш-марш в эту дыру. А вы, Бертье, и прочие – идите за мной, ибо император французов первым пройдет тем путем, по которому он отправил своих солдат…

Четыреста шестьдесят четвертый день в мире Содома. Заброшенный город в Высоком Лесу.

Кавалерист-девица Надежда Дурова.

На этот раз пробуждение мое было гораздо более осознанным. Я чувствовала себя совершенно здоровой. Я ощущала свое тело и то, как двигаются мои руки-ноги; все это происходило свободно, без малейшего напряжения. От скованности не осталось и следа, также и от раны на ноге. Но зато с новой остротой меня начали одолевать мысли о том, что придется вылезать из этого уютного и защищенного резервуара… А ведь это должно произойти уже сегодня. Господи! Ну вот и конец моему секрету. Какой позор…

Могу себе вообразить реакцию своих сослуживцев, когда они узнают, что столь долгое время пребывали в заблуждении в отношении моего пола… «Корнет Александров – женщина?! А ведь мы позволяли себе скабрезные шутки в его… в ее присутствии… и он смеялся вместе с нами и даже поддерживал…» «Господа, да ведь он курил неумеренно! Разве ж женщина может курить столько?! М-да, вот так фортель!» «То-то он… то есть она, никогда перед нами не раздевался… тьфу ты – раздевалась! Вот те ж оказия, поди ж ты…» «А я-то все думал, почему Александров к женщинам равнодушен? А оно вона как…» И будут они чесать свои затылки, при этом покашливая и смущенно переглядываясь…

Все это я представила так красочно, что очень разволновалась. С досадой я стукнула кулаком по воде; сверкающие брызги разлетелись во все стороны. Впрочем, я заставила себя успокоиться и обдумать ситуацию. Собственно, в том, что я женщина, нет ничего позорного. Об этом знает лично Император Александр, об этом знает и генерал Кутузов. И они с уважением относятся ко мне и хранят мою тайну. Но вот простые солдаты… Они будут без устали трепать пикантную новость, добавляя туда все новых домыслов и вымыслов… А потом настанет день, когда уже никто не сумеет отличить то, что было на самом деле, от нагромождений лжи, порожденной чужой фантазией.