— Кто тебе это сказал?

И снова Софья Георгиевна оказалась в затруднении.

— Никто, я всегда так думала. У меня не было сомнений рожать или не рожать. И появление Виталика и тебя я ждала с большим нетерпением.

— Возможно, это и так, но я это не чувствую. В консерватории у меня есть несколько подруг, которые родили. Я не заметила, что они очень счастливы. А вот нервными стали все. А некоторым просто стало не хватать на жизнь.

— Но у тебя такой проблемы не может быть, ты унаследуешь большое имущество.

На лице Ренаты в связи с предстоящим наследованием не появилось никакой радости.

— Ростик считает, что оно все незаконно. И однажды это имущество конфискуют.

— Он так тебе сказал?

— Да, еще пару лет назад. Я запомнила.

— Вот что тебя гнетет, — сделала вывод Софья Георгиевна.

— Совсем нет, я об имуществе не думаю. Есть и есть, не будет, так и ладно. Затем его столько, как у нас.

— Рената, послушай, мне кажется, что Ростислав оказывает на тебя плохое воздействие. — Софье Георгиевне хотелось спросить, не принимает ли он наркотики, но она не решилась — это насторожит дочь.

— Это не так, он меня все время призывает заняться общественной работой.

— Что за работа? — нахмурилась Софья Георгиевна.

— Не знаю, самая разная. Но я не хочу.

— И правильно, тебе надо учиться. Карьера певицы складывается не просто. Скажи, у тебя все нормально со здоровьем?

— Почему ты спрашиваешь?

— Ты очень бледная. Раньше такой не была.

— Нормально, — коротко ответила Рената и посмотрела на мать. — Мама, чего ты хочешь? Ты задаешь мне много вопросов.

— Просто хочу больше знать о своей дочурке. Для матери это совершенно естественно.

— Ну, если хочешь, спрашивай, — каким-то безразличным тоном произнесла девушка.

Софья Георгиевна ясно поняла две вещи: во-первых, ничего она этим разговором не добьется, Рената не расположена на откровенность с ней, и во-вторых, нужно предпринимать срочные меры для спасения дочери. Одного кокаина на ее тумбочке для этого достаточно, но явно имеют место и другие неблагоприятные обстоятельства. Но главное, она так и не узнала, в чем же причина этих неурядиц?

— Я непременно спрошу, но не сейчас, — встала Софья Георгиевна. — Мы еще поговорим с тобой.

— Как хочешь. — Рената посмотрела на мать, но в этом взгляде Софья Георгиевна не обнаружила никаких эмоций. И почувствовала, что ее тревога только усилилась.

37.

Софья Георгиевна вернулась в покои, которые она занимала вместе с мужем. Михаила не было. Сначала она хотела рассказать ему о Ренате, но сейчас ее мысли изменились. Разумеется, она ему обо всем скажет, но вряд ли он сумеет ей помочь в этом деле. Тут нужен кто-то другой, кто способен воздействовать на девочку. Требуется моральный авторитет. Размышляла на эту тему Софья Георгиевна недолго, она встала, вышла из комнаты и спустилась вниз.

Как и предполагала Софья Георгиевна, отца Варлама она нашла в часовне, точнее, в той комнате, которая была выделена ему для этих целей. Времени он явно не терял, на стене висело несколько икон, под ними горела лампада. Сам священник стоял возле иконостаса и молился на образа. На вошедшую женщину он не обратил внимания.

Софья Георгиевна встала около стены на почтительном расстоянии от священника и стала ждать, когда тот завершит свою молитву. Ожидание оказалось довольно долгим, но Софья Георгиевна терпеливо молчала, не нарушая это священное действо.