|
Адиль бей встал, стиснув зубы, и сделал усилие, чтобы пожать руку собеседнику. - Идемте! - сказал он секретарше. В коридоре им пришлось перешагивать через людей, спавших на полу в ожидании приема в тот или другой кабинет Они валялись, как кучи тряпья, и даже не возмущались, когда о них спотыкались Выйдя на улицу, они пошли рядом; Адиль бей забыл взять у Сони из рук портфель Был самый тяжелый час. Зной застыл в кольце гор, с Черного моря не доносилось даже легкого дыхания ветерка. Перед итальянским консульством стояла красивая личная машина консула, привлекавшая взгляды еще и потому, что в городе было всего три машины. На затененной террасе второго этажа г-жа Пенделли, в утреннем пеньюаре, занималась с дочерью На плетеном столике виднелись тетради, чернильница, лимонад - Как вы думаете, итальянцы добиваются большего, чем я? - подозрительно спросил Адиль бей. - На это нет оснований Каждый раз повторялось одно и то же - безупречно гладкие ответы, не отвечающие ни на один вопрос. На улицах было мало народу, ни торговли, ни транспорта, то есть того, что делает город городом. Когда-то, должно быть, все эти улочки, как в Стамбуле, Самсуме или Трапезунде, как в любом восточном городе, были полны жизни. Кое-где еще сохранились лавки, они были пусты, окна закрыты ставнями или разбиты, но еще можно было прочитать полустертые вывески на русском, армянском, турецком, грузинском и еврейском языках. Куда же делись шампуры, на которых у входа в рестораны потрескивали, обжариваясь, бараньи шашлыки? Где кузнечные наковальни, где прилавки дельцов-менял? И где сами эти люди в пестрых одеждах, ловившие на пути прохожих, соблазняя их своим товаром? Какие-то смутные тени медленно и покорно появлялись и исчезали в солнечных лучах, какие-то едва различимые фигуры лежали в тени подворотен. Соня и Адиль бей прошли мимо порта, где несколько иностранных судов, сгрудившихся возле нефтепроводов, перегоняли сюда через хребет нефть из Баку, мимо статуи Ленина, хоть и выполненной в полный рост, но казавшейся совсем маленькой человеческой фигуркой, большой Дом профсоюзов и клуб. Соня шла молча, не глядя по сторонам. Она не потеряла терпения даже тогда, когда Адиль бей остановился около старухи, которая, сидя на панели, шарила в помойном ведре и что-то жевала. У нее были распухшие ноги и отвислые, толстые белые щеки. - Неужели ее нигде не кормят? - спросил консул, рассерженный спокойствием секретарши. - Каждый трудящийся зарабатывает себе на еду. - В таком случае, как же вы объясните?.. - А работы хватает на всех, - невозмутимо продолжала она. - Но если она не в состоянии работать? - Для таких есть специальные богадельни. Она говорила все это ровным голосом. Адиль бею начинало казаться, будто он бродит по бесплотному миру. - Что вы хотите к обеду? Они уже почти дошли до консульства. Соня уже привыкла покупать ему каждый день еду. - Мне все равно. Кстати, попросите врача зайти ко мне. - Вы больны? Он захотел ответить в ее манере. - Если я приглашаю врача, это, естественно, означает, что я нездоров. - И он вошел в подворотню. Может, он и не был болен, но и здоровым себя не чувствовал. Стоило открыть дверь своей квартиры, как его охватывало отвращение. В передней и кабинете стояла вонь. Дважды он пытался вымыть пол рано утром, но стоило подойти к общему крану на лестничной клетке, как какие-то люди что-то начинали сердито говорить по-русски. |
