Президент Убомо снова улыбнулся, словно само это сравнение чрезвычайно его развеселило.

– Да-а, европейцы… – согласился Чжэн Гон. – Должен заметить, что англичане просто ангелы по сравнению с американцами. Но ни те, ни другие не понимают ни Африки, ни африканцев. Суэц, конечно, сыграл в этом свою отрицательную роль. – Чжэн Гон прервал свою речь, сделав небольшую паузу. – К счастью, теперь операциями синдиката в Убомо руковожу я, и очень скоро вы убедитесь, господин президент, что азиат не станет церемониться там, где европеец испытывает странную неловкость.

– Приятно работать с людьми, которые трезво смотрят на жизнь, – отозвался Таффари.

– Значит, мы с вами можем обсудить проблемы, связанные со строительством отеля и казино в Бухте Белохвостого Орлана, не так ли? Мой управляющий говорит, что работы там даже не начинались. Он сообщил, что все упирается в рыбацкий поселок на берегу.

– Уже не упирается, – улыбнулся Таффари. – Территорию очистили два дня тому назад. Вскоре после того, как Первис вылетел в Лондон. Этот поселок был настоящим рассадником контрреволюционной заразы. Мои солдаты сровняли его с землей, а две сотни трудоспособных заключенных отправлены на участки компании в лесу, где и присоединятся к остальным вашим рабочим. Так что строительство отеля можно начинать хоть завтра.

– Ваше превосходительство, мне кажется, что мы с вами отлично понимаем друг друга, а значит, и дело пойдет. Разрешите ознакомить вас с поправками, которые я внес в проект Первиса?

Чжэн Гон раскрыл кейс и вытащил оттуда большую карту – распечатку с компьютера. Таффари склонился над столом, с интересом слушая объяснения Чжэн Гона.

В конце этой короткой лекции Таффари уже не скрывал своего восхищения.

– И все это вы успели сделать за неделю вашего пребывания в Убомо? – искренне изумился он.

– Нет, ваше превосходительство, – покачал головой Чжэн Гон. – Кое-какие поправки внесли в проект еще в Тайбэе по совету моего отца с помощью сотрудников «Везучего дракона». В Кагали после доклада своего управляющего мне пришлось уточнить лишь некоторые детали.

– Замечательно! – не удержался от похвалы Таффари. – Похоже, все, что рассказывал о вас сэр Питер Гаррисон, отнюдь не преувеличение.

– Но план и проектирование – это одно, а его реализация – совсем другое, – скромно заметил Чжэн Гон.

– Уверен, что и за его осуществление вы приметесь с не меньшим энтузиазмом и энергией. – Таффари взглянул на часы. – Я жду на ленч гостя…

– Извините, ваше превосходительство. Я отнял у вас слишком много времени, – сказал Чжэн Гон, делая вид, что поднимается со стула.

– Совсем нет, господин Нинг. Я категорически настаиваю на том, чтобы вы остались и присоединились к нам. Мне кажется, этот человек вас позабавит. Она из съемочной группы, которую нанял сэр Питер Гаррисон.

– Ах вот как! – воскликнул вдруг Чжэн Гон. – Сэр Питер поведал нам с отцом, почему он пригласил в Убомо телевизионщиков. Признаюсь, меня эта идея немного смутила. На мой взгляд, не стоит вообще привлекать внимание мировой общественности к тому, чем занимаются наши компании в Убомо. Англичане не зря говорят: «Не будите спящую собаку.» Будь это в моей власти, я бы расторг контракт и отправил съемочную группу восвояси.

– Боюсь, что это невозможно, – покачал головой Таффари. – Кроме того, уже прозвучало столько отвратительных выступлений против нас. Была тут одна дамочка… Большой друг Омеру.

Еще минут десять они обсуждали план сэра Питера по нейтрализации собственными контрмерами пропагандистской кампании, развязанной Келли Киннэр против БМСК.