Она вскинула голову и уставилась на него.

— Что все это значит? Не могу сказать, что я вечно болтаю без умолку. Вам что, неприятны мои разговоры?

Джеймс сел, хотя это вызвало новый приступ боли, скрестил ноги, вытянул и повернулся к Клариссе. Он взял ее за руки.

— Все не так. Я неудачно выразился — вы удивились тому, что я попросил прощения, вы и должны были удивиться. Слишком долго я шел к этому.

Она схватила его руку и склонилась над ней.

— Вы хотите сказать — вы сожалеете о том, что произошло с моим отцом?

— Начну с того, что да. Но поймите меня, Кларисса, — это больше, чем сожаление. Я несу ответственность за свои поступки. Я сделал выбор, и, с тех пор принятое решение мучительно для меня.

— Остановитесь, — умоляла она, прижимая их соединенные руки к своему сердцу. — Пожалуйста. Не говорите так. Я одна виновата. Я хотела слишком многого — больше, чем может дать живой человек. Я обвинила вас в том, что вам неведома сила любви. И это я предала нашу любовь, не приняв ваш выбор.

Она наклонилась и нежно поцеловала его Пальцы.

— А потом вы вернулись, вернулись из ниоткуда. И я не могла позволить вам снова сделать мне больно, во второй раз. Я попыталась быть сильной и контролировать свои чувства — мне это удалось. Но оказалось, вы страдали. Если бы не моя глупая гордость… — Ее голос дрогнул, она, как от боли, прикрыла глаза. — Джеймс, вас могли убить. И виновата в этом была бы я. — В словах, которые вырвались у нее, были ужас и раскаяние.

Джеймс высвободил свои руки и обнял ее с новой силой, которую придали ему ее слова.

— Нет, все не так. Я решил, что вы всего лишь слабая женщина, обвинял вас в том, что отвергли меня, посчитав себя преданным на том основании, что я встал на сторону вашего отца. Кларисса, ваша эмоциональность не слабость, а достоинство, одно из ваших самых замечательных достоинств. Вы очень сильная женщина. Никогда не позволяйте никому отрицать это.

Он ослабил объятие и отодвинулся, чтобы видеть ее лицо.

— Тогда я только что решился просить вас выйти за меня замуж. Но я должен был встать на сторону вашего отца — И от этого меня охватил гнев. Мне было необходимо найти виноватого. Когда вы заявили, что на самом деле я совсем не любил вас… — Он замолчал, воспоминать об этом было все еще больно. — Да, я нашел, кого винить.

— О, Джеймс. — Она положила свои мягкие, несущие утешение руки ему на плечи, — но я не понимаю. Почему у вас не было выбора?

— Петтибоун упомянул о том, что до «Монахов» я был членом одной английской организации, — начал он. Джеймс слишком долго молчал о «Коринфянах»… во вред собственному сердцу. Если по окончании миссии Кармайкл посчитает проступком его решений открыться Клариссе — после того как она столько претерпела из-за «коринфян», — то Джеймс больше не захочет оставаться тайным агентом. — Он говорил правду. Я работаю на тех же людей, что и ваш отец. Так мы и познакомились.

Кларисса нахмурилась.

— Мой отец? Тайный агент?

— Да, и один из лучших. А женщина, о романе с которой ходили слухи, работала в той же группе. — Джеймсу не хотелось посвящать Клариссу в эти детали. Но без этого Кларисса не поверила бы ему. — Заметьте, многие агенты волочились за женщинами — большинство «коринфян» не женаты, одна из причин — опасности, с которыми мы встречаемся изо дня в день. Я слишком уважал вашего отца, чтобы задавать ему вопросы, а он никогда не заговаривал со мной об этом. Я не мог рассказать, почему встал на сторону вашего отца.