— Не станешь же ты утверждать, что являешься специалистом и в этих вопросах? — не без сарказма осведомилась Сабрина.

Она ждала, что он ответит что-нибудь обидное, но он лишь сказал:

— Должно быть, ты сожалеешь о том, что потеряла любовь.

— Я не любила Оливера. Одно время мы были помолвлены, а потом разорвали помолвку.

— Что же, — удовлетворенно произнес Найл, — я помогу тебе забыть о его существовании.

«Ты уже сделал это», — подумала она.

— Если он покупал ту побрякушку для жены, — задумчиво протянул Найл, — я готов съесть свою шляпу.

Сабрина приподняла бровь.

— Не все мужчины, подобно тебе, изменяют женам, — парировала она.

Найл пристально посмотрел на нее.

— Я никогда не думал о верности, пока не встретил тебя. Ты — моя единственная любовь.

Заметив, что ювелир смотрит на них, Найл отвел Сабрину в темный уголок и поцеловал. Она оттолкнула его. Он оторвался от ее губ и с горечью рассмеялся:

— Видимо, это мне наказание за грехи. Много лет я искал женщину, достойную любви, мужественную и честную, способную зажечь во мне страсть. Но когда нашел ее, она меня отвергла.

Найл отпустил ее и вернулся к прилавку. Сабрина осталась одна, готовая все отдать за одну его ласку.

Глава 18

То был танец обольщения, в котором ни один из них не мог победить.

Неделя, когда Найл пытался склонить Сабрину к сдаче позиций, стала тяжелым испытанием для ее бедного сердца. Она собрала свою волю в кулак, чтобы выстоять. Найл действовал точно. Он умел обольщать. Он использовал любой шанс для атаки. Но не пытался уложить ее в постель. Нежный взгляд, легкая ласка, обезоруживающая улыбка — все шло в ход.

Сабрина действовала теми же методами. Очаровывала Найла, смеялась и флиртовала, дразнила его и ускользала в самый ответственный момент.

Сабрина считала, что он заслуживает такого наказания. Наконец-то он понял, что испытывали те несчастные, которых он соблазнил невзначай. Понял, что такое муки неразделенной любви.

Но так не могло продолжаться до бесконечности, пора было положить конец этой игре.

Такая возможность представилась совершенно неожиданно во время бала, который давал герцог Кинтал.

Сабрина не хотела ехать на бал, но папа Чарлз заявил, что на балу будет весь цвет Эдинбурга, и, хотя сам он не мог сопровождать ее из-за недомогания, он хотел, чтобы Сабрина блистала там, вызывая восхищение поклонников, которое она вполне заслуживала.

Найл сказал, что поможет ей нарядиться подобающим образом.

— Дорогая, — шептал он, сверкая сапфировыми глазами, — соглашайся сразу. Я все равно настою на своем.

— Именно это меня больше всего и беспокоит, — раздраженно ответила она.

Он превратил процесс одевания в акт наслаждения. Сабрина не впустила его в спальню, пока ее не искупали и не надушили. А потом надела теплый халат, чтобы держать оборону, но когда ее муж постучал дважды, сдалась.

Он уже частично принарядился. В белоснежной рубашке, атласных бриджах и туфлях с серебряными пряжками Найл был неотразим. Войдя, он зажег дюжину свечей и принялся руководить процессом одевания.

С самого начала Сабрина поняла, что он намерен не просто нарядить ее, а создать шедевр. Усадив ее за туалетный столик, он объяснял горничным, что косметики должно быть совсем чуть-чуть, чтобы оттенить то, что дала природа. Не много румян на скулы, немного угольного карандаша для глаз, темно-красный карандаш для губ, и никаких белил. Он запретил пудрить волосы, но настоял на том, чтобы их закололи как можно выше, так, чтобы локоны падали на одно плечо, а второе оставалось открытым.