|
Он перешагнул через порог и замер от удивления. Вдоль стены сарая стояло множество прислоненных к ней резных фигур во весь рост - одни были еще недоделаны, другие показались ему вполне законченными. На полках теснились деревянные головы - и человеческие, и изображавшие каких-то не известных ему чудищ. Были там и не только головы: вырезанная на доске роза, обвитая виноградной лозой, несколько лошадок, кошка с котятами, вол, запряженный в повозку, и человек, погоняющий вола. Но больше всего было голов. - Подходящее дерево найти не так просто, - сказала Иоланда. - У каждой породы свои причуды. Лучше всего вишня и орех, только хорошие ореховые деревья попадаются редко. Дуба здесь много, но дуб трудно обрабатывать, и он крошится. Годится и мягкая древесина, но она плохо принимает полировку. На одной из полок в углу стояла горгулья, такая безобразная и страшная на вид, что казалась почти прекрасной. У нее была огромная клыкастая пасть, занимавшая полморды, дряблые толстые губы, раздутые ноздри и уши, как у нетопыря. - Одного я не могу понять, - сказал Харкорт. - Как ты ухитряешься выдумывать такие фигуры? Вот эту горгулью, например. - В аббатстве есть каменные горгульи, - отвечала она. - Аббат Гай позволил мне разглядеть их как следует. Там кое-где есть и другие фигуры, их там много. - Наверное, есть, - сказал Харкорт. - Я об этом как-то не подумал. Должно быть, просто никогда не обращал на них внимания. - Я их рассматриваю, - продолжала Иоланда, - и запоминаю. А потом сама кое-что в них меняю. Я хочу, чтобы они были как живые. Как настоящие. Вон та горгулья, на которую вы смотрите, - это ведь чудовище, но я старалась, чтобы оно жило и дышало. Пока я ее вырезала, я разговаривала с ней и воображала, будто она мне отвечает. И старалась сделать так, чтобы было похоже, будто она может отвечать. В дверь заглянула жена мельника. - Твой дядя проснулся, - сказала она. - Пытается что-то сказать. Выговорил несколько слов, только так неразборчиво, что я ничего не поняла. - Иду, - сказал Харкорт, шагнув к двери. На кухне он опустился на колени рядом с подстилкой. - Дядя Рауль, - позвал он. Тот открыл глаза. - Чарли? Чарли, это ты? - Я, дядя. Я пришел, чтобы забрать тебя домой. Дедушка в замке, он тебя ждет. - Где я, Чарли? - На мельнице. У Жана-мельника. - Значит, я на нашем берегу? - Конечно. Тебе нечего опасаться. - Я уже не на Брошенных Землях? Харкорт молча кивнул. - Хорошо, - сказал дядя. - Очень хорошо. Наконец-то я в безопасности. - Мы перенесем тебя наверх, в замок. Рауль схватил Харкорта за руку своими высохшими пальцами, похожими на когти. - Чарли, - прошептал он. - Чарли, я нашел ее! Харкорт наклонился к нему. - Не волнуйся, - сказал он. - Не старайся мне сейчас все рассказать. Потом расскажешь. - Я нашел ее, только не мог до нее добраться. Слишком их было много. Но я знаю, где она. Я знаю, что она существует. Это не просто легенда. Не просто дурацкие россказни. - О чем ты, дядя? - О призме, - прошептал дядя. - О призме Лазандры. - О той, в которой... - О той самой, - сказал дядя. - В которой заключена душа святого. - Но, дядя. |
