|
Ослепительная молния рассекла тучу. Харкорт вскинул руку, чтобы прикрыть глаза от слепящего света, и в то же мгновение над самой его головой прокатился оглушительный громовой удар. Харкорт упал на колени, попытался встать, но тут снова сверкнула молния, а сразу же за ней раздался новый раскат грома, который опять сшиб его с ног. Он ощутил какой-то странный удушливый запах, словно воздух наполнился серными парами, и в ноздрях у него защипало. А потом шум схватки вдруг сменился пугающей тишиной, призрачной и неестественной, будто молнии и гром стерли бесследно все остальные звуки. Харкорт, шатаясь, поднялся на ноги. Повинуясь какому-то смутному побуждению, он оглянулся через плечо и увидел коробейника. Тот стоял на том же самом месте, что и раньше, но руки его были подняты вверх, а пальцы широко растопырены. Из каждого его пальца вылетали яркие искры - маленькие копии палящих молний. Пока Харкорт в изумлении глядел на него, искры вдруг погасли, и коробейник, словно переломившись пополам, бессильно осел на землю. Нечисть в панике бежала вниз, отступая под защиту стены. Драконы, по-прежнему похожие на трепыхающиеся в воздухе тряпки, поспешно поднимались ввысь. Гарпий не было видно, исчезла и мелкая Нечисть, которая кишела позади наступавшей цепи. Склон холма был усеян обгорелыми, дымящимися телами пораженных молнией, многие из которых еще корчились в предсмертных судорогах. Ближе лежали груды убитых во время битвы. Иоланда, все еще с мечом Децима в руке, подошла к Харкорту, обходя кучи трупов. - Децим погиб, - сказала она. Харкорт кивнул. "Странно, что мы остались живы", - подумал он. Она подошла к нему ближе, он обнял ее и прижал к себе. Они стояли, тесно прижавшись друг к другу и глядя вниз, на изуродованные, дымящиеся трупы. - Это коробейник, - сказал он, - А я все время думал о нем плохо. - Он хороший человек, только немного странный, - сказала она. - Его трудно понять и еще труднее полюбить. Хотя я его почему-то полюбила. Он мне как отец. Это он вывел меня с Брошенных Земель и велел перейти реку. Он привел меня к мосту, слегка шлепнул по заду и сказал: "Иди через мост, малышка. Там безопаснее". Я пошла и пришла к дому мельника. Там был котенок, я села играть с ним... - Коробейник! - вскричал Харкорт. - Я видел, как он упал! Он круто повернулся и побежал вверх по склону, туда, где видел коробейника. Иоланда бежала за ним. Но там уже была Нэн. Она стояла на коленях рядом с коробейником. - Еще жив, - сказала она. - Мне кажется, с ним ничего не случилось. У него просто иссякли силы. Всю свою энергию он потратил на то, чтобы вызвать молнии. - Я принесу одеяла, - сказала Иоланда. - Надо его согреть. Она побежала к пещере, а Харкорт снова взглянул вниз. Там устало поднимался по склону аббат с попугаем на плече. Одной рукой он поддерживал Шишковатого, который, хромая, шел рядом. На груди у него расплывалось ярко-красное кровавое пятно. Харкорт поспешил навстречу, но Шишковатый отмахнулся. - Этот надоедливый и навязчивый церковник, - сказал он, - делает вид, что мне нужна его помощь. Я не возражаю только потому, что ему это доставляет удовольствие. Они подошли к коробейнику и Нэн, и аббат помог Шишковатому усесться на землю. - Он порядком изодран, - сказал аббат. - Но мы его перевяжем, и кровь остановится. Мне кажется, с ним все будет в порядке. - Я очень на это надеюсь, - отозвался Шишковатый. - Впереди еще хватит работы, - и он показал рукой вниз по склону холма. |
