|
Завалите меня камнями, чтобы не добрались волки. Терпеть не могу волков. Не хочу, чтобы эти грязные пожиратели падали растащили мои кости по всей округе. - Тут много камней, из которых была сложена стена, - сказал Харкорт. - Я завалю тебя ими. Я сам их принесу. - Еще одно... Но глаза его снова закрылись, и он начал задыхаться, хотя рука его все еще крепко сжимала руку Харкорта. Харкорт увидел, что рядом стоит аббат, и поднял голову. - Еще не все, - сказал он. - Он еще держится. Хочет еще что-то сказать. - Я слышал, как он говорил, что не хочет никаких прощальных слов, - сказал аббат. - Я выполню его желание. Я люблю Шишковатого. Я всегда его любил, а в нашем путешествии он проявил себя как настоящий друг. Когда я сам был близок к смерти, он дотащил меня в бурю до хижины Нэн. Шишковатый пошевелился, и глаза его снова открылись. - Я слышал, - сказал он. - Я слышал, только как будто издалека. Аббат хороший человек, преданный своей вере, и хороший товарищ в пути. Я полюбил его. Передай ему, что я сказал. - Он стоит здесь. Он слышит, что ты говоришь. - Да, еще Элоиза, - сказал Шишковатый. - Что Элоиза? - Не Элоиза, - сказал Шишковатый. - Ты слишком долго был ослеплен. Не Элоиза. Не она твоя любовь. Его рука ослабла и выскользнула бы из руки Харкорта, если бы тот не сжал ее крепче. "Так далеко от дома, - подумал Харкорт. - Умереть так далеко от дома!" Он представил себе деда, сидящего в замке у огня, и подумал, какое у него станет лицо, когда Харкорт сообщит ему эту весть. "И хуже всего, - подумал он, - что я ничего не смогу ему сказать, ничем не смогу его утешить". Аббат подошел ближе, протянул руки, помог Харкорту подняться на ноги и постоял, поддерживая его. Слезы стекали по щекам аббата в растрепанную бороду. Потом он нагнулся, поднял с земли боевую секиру и вложил в руку Харкорта. - Он отдал ее тебе, - сказал он. - Держи ее крепче. Она твоя. Глава 28 Аббат поднял булаву, постучал в дверь еще раз и подождал. Ответа не было. - Не открывают, - сказал он. - Они должны знать, что мы здесь. Должны знать, что тут случилось. Почему они не открывают? Попугай у него на плече что-то проскрипел. - Мы сделали все, что полагается, - сказал Харкорт. - Они слышали, как ты стучал своей страшной булавой. Не могли не слышать. - Я постучу еще. - Не надо, - сказал Харкорт. - Ломай к дьяволу эту дверь. - Мы сделали все, чего требуют приличия, - согласился аббат. - Отойди в сторонку. Харкорт сделал шаг назад и наткнулся на Иоланду, которая стояла позади. Протянув руку, он поддержал ее, чтобы не упала. - Жаль ломать такую дверь, - сказала она. - На ней очень красивая резьба. Аббат не обратил на ее слова внимания. Он размахнулся булавой, и дверь подалась, треснув сверху донизу. Он нанес еще удар, и дверь рухнула, только одна сломанная, зазубренная доска осталась висеть на петлях. Харкорт ногой отшвырнул в сторону обломки и шагнул внутрь, в маленький вестибюль, за которым лежал атриум. Атриум освещали пылающие факелы, воткнутые в шандалы на стенах. Пол был вымощен разноцветными плитками, изображавшими лесной пейзаж с деревьями, цветами и пастухом, окруженным овцами. |
