И вдруг кто то крикнул. Всего лишь один раз. Прежде чем Смит успел осознать, что его перестали избивать, чья то посторонняя сила, встряхнув, поставила его на ноги. Он поперхнулся – капсула с ядом застряла в горле. А потом почувствовал, что куда то летит. От падения на живот капсула с цианистым калием пулей вылетела изо рта. Некоторое время он лежал, бездумно глядя на белый пластиковый цилиндрик, потом, понемногу приходя в чувство, оглянулся. Что же все таки приключилось с нападавшими.

По всей улице были раскиданы тела его мучителей, с дюжину юнцов еще держались на ногах, а среди них мелькнуло что то бирюзового цвета, и это “что то” двигалось так стремительно, что казалось одним порывом, лишенным плоти:

Юные убийцы валились один за другим, наконец осталась только молодая женщина, сумевшая убежать. А на улице в окружении неподвижных тел стоял Чиун. Убрав руки в парчовое кимоно бирюзового цвета, он медленно направился к Смиту:

– Чиун, – только и сказал Смит.

– Вы разочаровали меня, император, – упрекнул его Чиун.

Звук его голоса напоминал шипение бекона на сковороде.

– Почему? – искренне удивился Смит.

Чиун раздавил каблуком капсулу с ядом.

– Неужели вы думаете, я потерплю, чтобы потомки говорили, что император, которому я служу, вынужден был принять яд? Какой позор!

– Простите меня, – сказал Смит.

Лучшего ответа он придумать не мог. Он хотел было встать, но ноги не держали его, и тогда Чиун поднял его, как ребенка, и поставил на землю.

В мотеле Чиун сказал клерку:

– Мы не хотим, чтобы нас беспокоили.

– Обождите минуточку. Вам следует зарегистрироваться по всем правилам, – попытался остановить их клерк.

Поддерживая одной рукой Смита, Чиун другой сорвал с лестничного пролета перила и швырнул их на стол клерка.

– С другой стороны, – заторопился клерк, – вы можете зарегистрироваться и утром.

В номере Чиун положил Смита на кровать и стал внимательно ощупывать его тело своими пальцами с длинными ногтями. Через несколько минут он поднялся и удовлетворенно кивнул.

– Серьезных повреждений нет, император, – сказал он. – После отдыха ваш организм снова вернулся в то жуткое состояние, которое для вас уже стало нормой.

С явным неодобрением на пергаментном лице Чиун осмотрел комнату, и тут Смита вдруг стукнуло: Чиун ведь не знает о смерти Римо. Как сказать, ему? Собрав все мужество из резервов своего твердокаменного характера уроженца Новой Англии, он произнес.

– Мастер Синанджу, Римо нет в живых.

Некоторое время Чиун не двигался. Потам повернулся и посмотрел Смиту в лицо.

Карие глаза вспыхивали в ярком свете, идущем от голой электрической лампочки.

– Как это случилось? – медленно, произнес старый кореец.

– В авиационной катастрофе. Один человек из ашрама... вон там, – Смит попытался показать, где находится ашрам, но больная рука не повиновалась ему, – ... вон там... сказал мне...

Чиун подошел к окну выглянул наружу.

– Вот эта развалюха – храм? – спокойно проговорил он.

– Да, – подтвердил Смит, – Кажется, в честь Кали.

– Статуя там?

– Полчаса тому назад еще была там, – ответил Смит.

– Тогда Римо не мог умереть, – сказал Чиун.

– Но мне сказали... Авиакатастрофа...

Чиун медленно покачал головой.

– И все же Римо действительно угрожает смерть, – произнес он. – Поэтому я и ездил в свою деревню.

– Но зачем? – спросил Смит. – Не понимаю.

– Вот за этим.

И Чиун, вытащив руки из кимоно, показал Смиту потускневшее от времени серебряное колечко.