Единственную ценную информацию Ратор получил только на следующее утро: констебль, дежуривший на углу Квин-Виктория-стрит и Кеннон-стрит, заметил автомобиль, в котором ехала женщина. Машина свернула на Кеннон-стрит.

С поста на Кеннон-стрит доложили по телефону:

— В указанный час женщина в автомобиле не проезжала.

…Оратор был психологом. Зная взгляды Уитлона, он был уверен, что тот прежде всего позаботится о безопасности своей прекрасной соучастницы. Сыщик подробно расспросил Симпсона, подавленного тем, что убийство оказалось ловко расставленной ловушкой и поэтому никак не отразилось на его, карьере.

— Девушка была англичанкой?

— Она говорила с иностранным акцентом, господин инспектор, — ответил констебль.

— Я хочу, чтобы вы повторили мне каждое сказанное ею слово, — сказал Оратор.

Симпсон долго и напряженно вспоминал, но так и не смог ничего воспроизвести.

— Ни слова не осталось в памяти, сэр. Меня удивило только, что, несмотря на испуг и постоянные стоны, она два раза посмотрела на часы.

— Было около одиннадцати?

Констеблю показалось, что позже.

Отплатив Симпсона, Оратор вынул из блокнота маленькую, наполовину сгоревшую полоску газетной бумаги, найденную в камине маркиза Перелло, и принялся восстанавливать текст заметки.

Пароход «Эмиль» вез на берега Марокко и Мадейры много праздного люда, отправившегося на поиски развлечений. В Бискайском заливе к нему подошел английский крейсер и дал сигнал, требуя остановить машину. Капитан выполнил приказ.

…«Эмиль» вышел из Лондона в ту самую ночь, когда был ограблен дом господина Перелло. В последнюю минуту перед отплытием на пароход села мисс Авилен — прекрасная уроженка Гибралтара.

…На крейсере прибыла сотрудница Скотленд-Ярда, которая арестовала мисс Инес Авилен. Красавица отрицала свое участие в ограблении и бурно протестовала против ареста, а затем попыталась незаметно бросить за борт маленький пакетик. В нем оказалось семнадцать изумрудов.

В английских газетах появилась заметка, тщательно подготовленная и отредактированная Оратором:

«Расследование грабежа на Берфорд-сквер немного подвинулось вперед благодаря аресту женщины, называющей себя Инес Авилен. Оказывается, предводитель шайки, совершивший преступление, не только избрал для своей соучастницы такой путь бегства, на котором ее легко было выследить, но еще и оставил на месте преступления указания на маршрут. Вероятно, он хотел воспользоваться ею, как прикрытием, чтобы отвлечь от себя внимание и благополучно скрыться».

На следующий день после осуждения прекрасной англо-испанки в газетах появилось второе сообщение:

«Инес Авилен принесена в жертву человеком, совершившим ограбление на Берфорд-сквер. Она отправляется в тюрьму искупать его преступление».

— Лен у меня в руках.

Таков был краткий отчет Оратора на совещании в Скотленд-Ярде.

Однако общее мнение было таково: доказать участие Уитлона в этом преступлении невозможно, поскольку у него — безукоризненное алиби. Многочисленные свидетели подтверждали его присутствие во Франции в ту ночь, когда был ограблен маркиз Перелло.

— Все это — искусный обман, — сказал Оливер. — Я разоблачу Уитлона.

— Говорят, Лен — психолог и даже умеет читать мысли, — с безнадежным вздохом проговорило начальство. — Как же вы его разоблачите?

— Я тоже умею читать мысли, — ответил Оратор. — Того, что сейчас думает обо мне Уитлон, было бы вполне достаточно, чтобы я перевернулся в гробу. Но, к его несчастью, я еще жив.

У мистера Уитлона был отличный помощник — Джон Стиммингс.