Честное индейское! – Дезире отчаянно пыталась разрядить обстановку.
Однако Майкл даже не улыбнулся.
– Последнюю жертву звали Мэри Бретгон. Шестнадцатилетняя девочка, сбежавшая из дома.
На мгновение Дезире прикрыла глаза, безмолвно произнося молитву за девочку-подростка, которая совершила то, о чем так часто мечтала сама Дезире в годы своей школьной юности.
– Все это так тяжело... – выговорила она наконец.
– Пожалуй, с этим я могу согласиться. – Майкл отпил кофе. – Преступник тот же самый.
– Тот, что изнасиловал и трех других девушек? Они замолчали, так как к столику подошла официантка, готовая принять заказ. Обычно Дезире мало ела по утрам, однако сегодня она с ночи была на ногах. Кроме того, ей хотелось подольше затянуть разговор с детективом, а потому она решила забыть обо всех рекомендациях диетологов.
– Мне, пожалуйста, большой стакан апельсинового сока, яичницу из двух яиц по-креольски и порцию оладий с медом.
О'Мейли удивленно поднял бровь, услышав такой заказ, но промолчал.
– А мне принесите томатный сок, двойную порцию рубленого мяса по-луизиански и фруктовый салат, – обратился он к официантке, которая уже более тридцати лет работала в популярном ресторанчике. Кивнув, она подлила им кофе, а затем ушла, чтобы принести заказы.
Дезире подула на слишком горячий кофе.
– Если тебе уже известно, что преступник тот же самый, выходит, девочка смогла дать какие-то показания?
– Еще нет. – О'Мейли устало потер рукой лицо. – Во время медэкспертизы, едва только врач прикоснулся к ней, у малышки случился нервный срыв: она словно обезумела. Ей дали успокоительное, но врач утверждает, что она не будет в состоянии говорить о случившемся еще по крайней мере сутки.
– В таком случае откуда ты знаешь о преступнике?
– Во всех случаях одинаковый почерк. У этого мерзавца есть один излюбленный приемчик.
– А ты скажешь мне – какой?
– Нет. – Встретив ее раздраженный взгляд, Майкл добавил:
– Пойми, дело вовсе не в том, что я не доверяю тебе. Просто все это может оказаться весьма важным.
Дезире слишком хорошо знала характер детектива, чтобы пытаться настаивать.
– Полагаю, ты уже послал своих ребят потолковать с проститутками из Французского квартала, чтобы выяснить, не было ли у кого из них в последнее время клиентов с приветом?
– Разумеется. Но тебе не хуже моего известно, что, если и найдется потаскушка, которой удалось сбежать от этого психа, она просто постарается вычеркнуть его из памяти. Для женщин ее профессии это обычное дело.
Официантка принесла заказ, и Майкл набросился на еду с жадностью смертника, поедающего последнюю трапезу.
Они завтракали молча; каждый думал о своем. Дезире не удивилась бы, если бы узнала, что мысли их совпадают: именно это было одной из причин, по которой ее и детектива-ирландца когда-то так неудержимо тянуло друг к другу.
Однако все менялось, когда они начинали беседовать о своей работе. Еще не бывало такого случая, чтобы эти невинные разговоры не переросли в ожесточенные споры. Однажды Майкл поинтересовался, почему, черт побери, Дезире не желает заниматься какими-нибудь безопасными темами в своих репортажах – например, рождением львенка в городском зоопарке и так далее.
От подобного предложения Дезире мгновенно вспыхнула яростью, в ответ посоветовав О'Мейли сдать в участок удостоверение детектива и личное оружие и тоже заняться чем-нибудь поспокойнее – например, превратиться в дежурного на одной из городских парковок.
Позже они долго просили друг у друга прощения. Однако трещинка в их взаимоотношениях продолжала неуклонно расширяться, пока в один прекрасный день не превратилась в непреодолимую пропасть глубиной в Великий каньон. |