Чемоданы стояли почти посредине комнаты. Один она стронула с места без особого труда, а другой был словно набит камнями.

— Вот где хранятся несметные богатства, — обратилась она к Каффе, который в настоящий момент стоял у основания лестницы, навострив уши и следя за каждым ее движением. Она спустилась вниз, собираясь красить стены. Этой банки должно хватить для жилой комнаты, а может, и для крошечной кухоньки. Вернувшись, Адам не узнает своего дома.

Либби занималась этим с огромным удовольствием. Она соскоблила отставшую штукатурку, заштукатурила щели в стенах и затем принялась за покраску, время от времени отступая на шаг, чтобы полюбоваться, как все преображается. Это было нечто. Удивительно, чего можно добиться одним мазком краски.

В то время как Каффа в ажиотаже гонялся по лесу, то и дело возвращаясь к домику, Либби неистово работала кистью, под конец добавив немного воды в краску, чтобы хватило докрасить все стены. И это ей удалось, причем в банке к концу работы не осталось ни капли краски, а на стенах — ни одного не покрытого краской места.

Она наслаждалась результатом своих трудов. Ей хотелось, чтобы Адам пришел как можно скорее, чтобы она могла показать ему все это. За отсутствием Адама она притащила сюда Каффу, чтобы он выразил свой восторг.

— Разве это не восхитительно? — спрашивала она у собаки. — Завтра принесу еще пару ковриков, а сейчас давай разведем огонь и приготовим чего-нибудь поесть.

В камине все было готово для растопки: сухой папоротник орляк, сучья и поленья лежали рядом. Когда она поднесла спичку к папоротнику, он вспыхнул, как порох, к ее большому удовольствию, а Каффа при этом смотрел на огонь как завороженный, с некоторой подозрительностью.

Накрыть на стол не составило большого труда, так как не приходилось выбирать как среди приборов, так и среди посуды. Она положила в кастрюлю тушеное мясо с овощами, которое принесла с собой, и поставила ее на огонь. Втайне надеялась, что Адам не задержится на работе слишком долго, а после работы не пойдет еще куда-нибудь, так как ей самой нужно было вернуться домой вовремя — к приходу дяди Грэя и до начала ужина.

На кухне была керосиновая лампа — примитивная, чисто утилитарного типа. Когда на улице становилось темно, она, видимо, давала достаточно света даже для чтения, и Либби хотелось, чтобы поскорее стемнело, так как ей не терпелось поставить лампу на подоконник, чтобы ее свет был виден издалека, при выходе на вырубку.

Либби поднесла лампу к окну и поставила ее на подоконник, не зажигая. И вдруг увидела Адама, входившего на вырубку. Она позвала Каффу и распахнула дверь настежь. Затем они оба бросились к нему навстречу.

Он улыбнулся, увидев их, и Либби схватила протянутую ей руку, в то время как Каффа прыгал вокруг них как сумасшедший от радости.

— Я так рада, что вы пришли! — воскликнула она. — Я боялась, что мне придется уйти, не дождавшись вас, а мне так хотелось быть рядом с вами, когда вы увидите, что я сделала.

— Что бы это ни было, — заметил Адам, — но это, похоже, заставило ваши волосы поседеть.

— О, это накапало с кисти. Просто иногда водоэмульсионная краска стекала с кисти и капала вниз. Идемте, посмотрите! — Дверь была распахнута. Она подтолкнула его вперед. — Вам нравится? Все выглядит гораздо лучше, не правда ли? — Действительно, в комнатах стало светлее и наряднее. Они стали меньше походить на сарай и больше напоминать настоящее жилье.

— Просто фантастика! — воскликнул он. Он смеялся над ней, но она не обращала на это никакого внимания.