О'Коннел улыбнулся и перехватил взгляд Сэм, показывая ей, что он понял. Повертел в руках свой бокал.

– Уж я‑то знаю. Разумеется, знаю. – Он подмигнул Сэм. – Вот потому‑то и укладываю родителей на кушетки – чтобы они не могли видеть моего лица, когда они рассказывают мне такие вещи.

– И кто же проделывает эту штуку с сусликами? – спросила жена Арчи, вытаращив глаза и хлопая веками, отчего они походили на клювы голодных птенцов.

– Ребята в Америке, – сказал Ричард.

Зазвонил телефон. Ричард ринулся к письменному столу и поднял трубку. На мгновение наступило молчание, все наблюдали за ним.

– Гарри, это великолепно! – громко воскликнул он. – Замечательно, дорогой, это хороший подход. Нет, это я не сделал… мне пришлось уйти рано… да‑да… это определенно станет новым наркотиком. Снимет все преграды. Продавай этот патент, если у тебя есть настоящий покупатель, страховая премия в десять процентов. А как насчет «Сони»?

– Ричард, – окликнула его Сэм через всю комнату, – не мог бы ты перезвонить ему?

Он прикрыл микрофон и поднял палец. Бэмфорд О'Коннел откинул со лба растрепанные волосы.

– Люди грешны и никогда не успокоятся, – сказал он Сэм.

– Как ты сказал? Пятьдесят пять с половиной? А какой коэффициент иностранной валюты? – Он набрал серию цифр на своем калькуляторе, а потом быстро взглянул на Андреаса. – Ладно, хорошо, займись этим. Купи мне акций на сто пятьдесят тысяч. Ну, пока, дорогой. Завтра с тобой поговорим. Пока.

Ричард повесил трубку, включил экран своего компьютера «Рэйтерс» и застучал по клавиатуре. Сэм в бешенстве смотрела на него.

– Ричард… – начал Питер Роулингс. – А что сейчас с торговлей Ай‑би‑эм?

– Подожди‑ка секундочку. – Ричард снова простучал по клавиатуре. – Ах, черт подери, этот Нью‑Йорк с ума меня сведет.

Арчи озабоченно осмотрелся вокруг, потом снова посмотрел на Сэм, явно испытывая соблазн сходить и взглянуть самому, но потом передумал. Только Андреас не проявлял никакого беспокойства, сидел, внимательно глядя перед собой, прихлебывая свое вино и улыбаясь довольно холодноватой улыбкой. Быть может, швейцарские банкиры знали обо всем этом задолго до всех остальных? И считали английских финансистов своими марионетками?

– Спрос – 124 и 7/8. Предложение – 125 и 7/8, – выкрикнул Ричард, а потом лукаво посмотрел на Андреаса.

Тот ответил ему коротким успокаивающим кивком. Сэм встала из‑за стола, сознавая, что все на нее смотрят, и подошла к Ричарду.

– Выключи его, – прошипела она. – Немедленно!

– Я хочу посмотреть, сможем ли мы протолкнуть эти акции.

– Меня это не интересует. Я хочу, чтобы ты это выключил. Немедленно.

Она вернулась к столу и начала убирать тарелки с пудингом, все заулыбались.

– Пожалуйста, Ричард, не мог бы ты захватить сыр? – попросила она, вынося стопку посуды на кухню и складывая ее в посудомоечную машину.

Она включила кофеварку. Ричард последовал за ней вместе с остальными.

– Буайбес был превосходен, – сказал он. – Без шуток.

– Отвратный. Оленина же – полный кошмар. А почему твой Андреас носит перчатку?

– Он всегда ее носит.

– Это как‑то неприятно.

– Да все нормально. Я думаю, он попал в какую‑нибудь аварию и у него остался уродливый шрам или что‑то в этом роде. – Ричард положил руки ей на плечи. – Ты уж слишком напряжена, таракашка. Расслабься.

Она передернула плечами, освобождаясь, и повернулась лицом к нему.