Двигатель сделал несколько оборотов, завывая и сопя, а потом издал резкий, как выстрел, хлопок и, загрохотав, ожил. Она щелкнула рычажком стеклоочистителя, включила «дворники», перевела рукоятку переключения передач на первую скорость, повозилась немного с ручным тормозом и, вцепившись в тонкий, отделанный деревом руль, двинулась вперед, прислушиваясь, как двигатель посапывает и пыхтит, словно старикашка, внезапно вырванный из сладкой дремы. Три маленьких «дворника» размазывали соль вместе с пылью по стеклу, превращая их в мутную пленку. Сэм включила воду, и струя выплеснулась на лобовое стекло.

Она с усилием крутила руль, объезжая очередной припаркованный грузовичок, выехала на улицу Уоппинг‑Хай, там отпустила руль и сразу почувствовала, как он бешено крутится в ее руках, пришлось придержать его, чтобы не обжечь об него ладони. Старые вещи. Ретро. Идея‑фикс Кена. Он просто помешан на ретро. Водит старые автомобили как современные. Фешенебельный имидж, отличное капиталовложение. Сэм остановилась у главной дороги, ожидая просвета. Перед ней затормозил какой‑то автобус, загородивший ей путь, она злобно посмотрела на водителя, который упорно пялился перед собой. «Ну в точности как ломовая лошадь с шорами на глазах», – бесилась она.

А потом она увидела это объявление на боковой стороне автобуса, прямо перед ее носом, как в насмешку. На плакате – серебристый самолет и синий вздыбившийся тигр, а рядом – гордые слова:

«„ЧАРТЭЙР“ – ВЕЛИКАЯ СРЕДИ МАЛЫХ АВИАЛИНИЙ… А ТЕПЕРЬ – ВЕЛИЧАЙШАЯ!»

7

Сэм припарковала машину и поспешила через Ковент‑Гарден, к своему клубу. Как раз оставалось время немного поплавать. Она старалась плавать каждое утро перед работой, если только не была назначена ранняя встреча или она не была в отъезде. А сегодня ей очень хотелось поплавать подольше, чтобы как следует прийти в себя, выбить муть из головы.

Уходя из клуба, она чувствовала себя более по‑человечески, чуточку получше, но не намного. Она прошла по узкой улице, через огромную открытую площадь, мимо старого здания крытого ковент‑гарденского рынка, мимо голубей и уличных подметальщиков, в распоряжении которых площадь оставалась еще на один час. Порыв холодного ветра как кнутом ударил по влажным волосам, и какой‑то клочок бумаги стремительно, словно раненая птица, пролетел мимо ее ног.

СНЫ! Это слово пульсировало через стекло окна магазина. «ОТКРОЙТЕ ВАШ СОБСТВЕННЫЙ ПОТАЙНОЙ МИР! СНЫ, СНЫ, СНЫ». Витрина была заставлена книгами о снах: «СНЫ – ВАШЕ ВОЛШЕБНОЕ ЗЕРКАЛО». «ВЛАСТЬ СНОВ». «АЗБУКА СНОВ».

Один из многочисленных маленьких книжных магазинчиков она каждый день проходила мимо, не обращая на них внимания. Сэм посмотрела на часы. 9.20. Подергала дверь и слегка удивилась, что та открылась. Сэм вошла в магазин. Свежий, девственный запах бумаги. Новые суперобложки, свежая печатная краска… Хороший запах. Книги. Она любила книги.

Высокий мужчина в черном трикотажном джемпере бесшумно скользил по полу в ее сторону. Голова его непрестанно, как у робота, поворачивалась туда‑сюда. Он остановился недалеко от Сэм, наклонил голову и вопросительно приподнял брови. Он выглядел опрятным, тщательно вымытым, от него пахло хорошим мылом.

– Сны, – произнесла Сэм. – Я… – На какое‑то мгновение она ощутила волнение. Мужчина заставлял ее нервничать. У человека с такой внешностью следовало бы спросить о полном собрании сочинений Марселя Пруста. – Меня интересует что‑нибудь о снах.

– М‑м‑м. – Он развернулся и, описав широкую, плавную дугу, заскользил по полу, к ряду полок, на всех красовалась табличка со словом «Сны».