Ответственные ребята из ФСБ, выставили ещё один дополнительный милицейский пост у поворота дороги на Талду. На тот случай, если Лимонову вдруг удастся выехать из Барнаула необысканным. Само по себе присутствие поста на месте, где его не должно быть ни в коем случае в данное время года, в конце ноября, среди сугробов – выдавало слежку с головой. Обычно пост у Талды выставляют только в сезон копания алтайских лекарственных корней. Я спросил у женщины, сидевшей в будке АЗС напротив: «Что, теперь тут и зимой пост стоит?» «Сама удивляюсь, – сказала женщина, – сегодня приехали, ждут, верно, кого‑то. У них там и печки нет».

Я приехал на пасеку вблизи села Банное, и забрав смену: Шилина, Аксёнова, Шаргунова и Акопяна, уехал через несколько дней, уже в первые дни декабря, обратно в Барнаул, чтобы оттуда вернуться в Красноярск. Меня ожидала работа над книгой. На пасеке оставались Бахур, Гребнев и Балуев. Припасов у них было до марта месяца. В марте я обещал ребятам приехать. УАЗик, мы, посовещавшись, решили оставить на зиму в Барнауле, так как передвигаться в снегу он уже не мог, приходилось откапывать его часами, а на пасеке был гусеничный трактор Пирогова и запас солярки. Если периодически расчищать дорогу в Банное, за продуктами можно было добраться пешком.

На вокзале в Барнауле между Акопяном и мной произошла ссора. Мы зашли в соседний автовокзал, где уселись поесть в кафе. При ссоре присутствовали Шилин, Аксёнов и Шаргунов. Акопян сообщил, что в октябре здесь в Барнауле помимо тех денег, которые я ему высылал, он растратил ещё деньги, и теперь я должен выплатить эти деньги Абрамкину, у которого он эти деньги занял. Я накричал на Акопяна, назвал его «курортником», «говнюком», «нахлебником» и дал ему по лицу. Пощёчину. Он давно меня раздражал, этот случайный в партии человек. Наглец.

Вернувшись в Красноярск, я закончил книгу. Достать новые материалы я уже не смог. ФСБ добилась своего. Те, кто встретился со мной один раз, не встретился второй, их напугали слухами. Отказались от встречи бывший начальник РУБОП Школьный, журналист Тарасов, другие, так необходимые мне свидетели. В начале января 2001 года я выехал в Москву. Книга была уже на ? готова. 18 января я сдал её издателю В. Тублину в «Лимбус‑Пресс».

18. В Москве у меня накопилось множество дел, как у председателя партии. По какому‑то поводу, помню, позвонил я в январе Алексею Невскому (псевдоним, под которым этот человек печатался в 1997‑98 годах в «Лимонке») – бывшему сотруднику ФСБ. В октябре 2000 года перед моим отъездом в г. Красноярск он дважды заходил ко мне как старый знакомый, выпить и побеседовать. Во время раскола с Дугиным, Невский принял его сторону, а теперь порвал с ним. Так вот, в январе 2001 года я позвонил Невскому. Вот как я написал об этом эпизоде в книге «Охота на Быкова», заметьте до ареста, страница 328:

«Меня вовсю разрабатывает ФСБ. Сразу по возвращении в Москву я узнал от человека, писавшего у нас в „Лимонке“ под псевдонимом Алексей Невский (до 1994 года он был сотрудником ФСБ), что его искал и нашёл, и встретился с ним заместитель начальника Управления по борьбе с терроризмом и политическим экстремизмом. Замначальника управления попробовал завербовать Невского, с тем, чтобы он поставлял информацию обо мне. „Плетётся ужасный заговор, вовлечены большие люди“, – сообщил зам. Как ФСБ вышло на Невского? Просто слушая мой телефон. Они узнали, что я два раза встречался с Невским у меня дома в октябре, перед поездкой в Красноярск.