Тем не менее, поборники METI пытались продавить внесение в протокол SETI изменений, которые бы разрешали и поощряли отправку сообщений, специально предназначенных для оповещения других цивилизаций о нашем существовании. Это вызвало волну отставок в международных комитетах, участвовавших в подготовке протокола. Эти самопровозглашённые диссиденты считали, что нельзя предпринимать никаких шагов к установлению контакта без широких международных и междисциплинарных консультаций и консенсуса.

Споры продолжали бушевать и сейчас, в 2030, но сторонники активного SETI провозгласили свою победу после того, как выяснилось, что высокоразвитые существа с 47 Ursae Majoris сделали в точности то, что они предлагали сделать человечеству: эта инопланетная цивилизация смело и решительно заявила вселенной о своём существовании.

Многое изменилось в составе игроков обеих сторон с тех пор, как спор начался — кто-то вышёл на пенсию, кто-то умер, некоторые даже сменили позиции — однако в конце концов оппоненты активного SETI получили то, чего добивались с самого начала: вопрос, имеющий огромное значение для всей планеты, будет решаться не горсткой людей за закрытыми дверями, а посредством широкого общественного обсуждения. Диссиденты METI получили, наконец, свою трибуну.

* * * 

— Урсула, — сказал профессор Судейко, — у нас, людей, богатая история переоценки собственной важности, так что простите нам наше тщеславие, однако можем ли мы предположить, что Земля — единственный мир, на который вы послали Ретикулум?

Урсула хлопнула двумя правыми руками.

— Боюсь, что нет. Мы идентифицировали одиннадцать систем, которые могут быть населены разумными существами. Копии Ретикулума были переданы на каждую из них.

— Но есть ли в нашей системе хоть что-то особенное?

— Ну, — сказала она, — ваша звёздная система — самая далёкая из всех на которые мы отправили Ретикулум. Между моей родной системой 47 Ursae Majoris и вашим Солнцем сорок шесть ваших световых лет. Но мы также отослали Ретикулум на 20 Leonis Minoris, которая всего в двенадцати световых годах от нас; на SV Leonis Minoris AB в пятнадцати световых годах; на 61 Ursae Majoris в шестнадцати, на Грумбридж 1830 в семнадцати световых годах…

Судейко вскинул руку — а Урсула теперь понимала человеческую жестикуляцию не хуже, чем Эмили и её команда — жестикуляцию инопланетян.

— Спасибо, — сказал он. — И пришёл ли ответ с какой-нибудь из этих систем?

— Если кратко, — ответила Урсула, — то ответ будет «пока нет». Но, конечно же, это скользкий вопрос. Мы произвели все передачи в течение трёх наших лет, причём ваша, поскольку вы находитесь дальше всего, ушла первой. Я не имею понятию, был ли получен ответ на какую-либо из этих передач.

— То есть, — сказал Судейко, снова глядя на присяжных, — вы на самом деле не знаете, были ли какие-либо негативные последствия у ваших, если можно так выразиться, криков в джунглях?

* * * 

Эмили и её команда потратили много месяцев, прочёсывая постоянно растущий массив данных, полученных с радиотелескопов. Временами она в шутку говорила тому или иному специалисту по извлечению данных, что это похоже на поиск иголки в неограниченно расширяющемся стогу сена.

Какой-то совершенно очевидный сигнал вроде первых пяти простых чисел, многократно передаваемых в рамках мощной радиопередачи, был бы обнаружен сканерами реального времени прямо во время приёма.