Что делать дальше в течение ближайших двух дней, разведчик не знал. Если бы это было возможным, он бы с удовольствием их проспал, чтобы ни о чем не думать. Но Плюх не без оснований полагал, что на самом деле все будет наоборот: от невеселых размышлений он вряд ли вообще сумеет заснуть.

Глава 9

К обеду, который вскоре принесли – по просьбе Илоны, но не она, – Плюх даже не притронулся. И дело тут было не в обиде – просто кусок не лез в горло. Косморазведчику давно не было столь тошно. Даже тогда, когда понял, что очутился не на своей Земле и, похоже даже не в своей Вселенной, не было такого омерзительно-опустошающего чувства. Тогда имелась цель и существовала надежда. Теперь же он попросту не знал, что делать, а самое главное – зачем. Слова, сказанные Илоне о том, что он не может без нее жить, были не просто словами. Банальные, избитые, произнесенные людьми за тысячелетия истории миллионы раз, они казались сейчас разведчику сакральным откровением, разверзшейся перед ним пропастью губительной истины.

Жить стоило хотя бы ради увезенного с родной планеты Блямса, за которого Плюх нес личную ответственность, но сейчас, когда зеленый друг нашел своих сородичей, став, по сути, их предводителем, эта ответственность потеряла свою значимость. Теперь машечкианский «богомол» сам отвечал за своих подопечных, и, похоже, в помощи косморазведчика больше не нуждался. Если бы не одно недавно возникшее обстоятельство: прекратились поставки из мира ученых, в связи с чем местные «богомолы» стали объектом охоты. И чем меньше будет оставаться в Зоне пищи, тем активней станут охотники. И вряд ли они станут разбирать, темно- или ярко-зеленого цвета хитин у добычи, так что жизнь Блямса оказалась почти под такой же угрозой, что у его диких друзей. «Почти» – потому что какую-то часть времени «богомол» проводил в Новоромановске, где находился под защитой Илоны.

Теперь возникала дилемма: забирать зеленого друга с собой или оставить его здесь. С одной стороны, когда он под личным присмотром, на душе определенно спокойней. Но с другой – Плюх не тешил себя надеждой, что, покинув селение «имперцев», он и сам будет пребывать в безопасности. Скорее, наоборот. Да и отправится ли с ним Блямс? Отсюда он имеет постоянную возможность навещать своих подопечных. А уйдя с Плюхом, он ее тут же лишится. Не таскать же за собой всю орду гигантских псевдонасекомых? Хотя, почему бы и нет? Как минимум, это было бы дополнительной защитой для самого Плюха. Другое дело, захотят ли бродить с ним по Зоне они? Впрочем, Блямс наверняка их сумеет убедить. Если, конечно, сам с ним пойдет.

Плюх не заметил, как все же заснул. А разбудили его возбужденные голоса вернувшихся в вагон «постояльцев»:

– Недурно, господа, недурно! Давно я так славно не охотился.

– Да уж. Однако и Некрасову «славно» досталось. Ребра-то срастутся, а вот глаз…

– Хорошо, если зрение не ослабнет.

– Хорошо, если он вообще его сохранит. Экие когтищи у тварей!

– Это да. Но четыре такие туши – это вам не кролики, господа!

– Зато кролики куда повкуснее. Кто-нибудь пробовал уже «богомолье» мясо?

– По слухам, горькое. И жесткое, как сапог.

– Сейчас не до жиру, господа. Было бы хоть что-то. А чем жестче мясо, тем на дольше его хватит.

«Имперцы» дружно расхохотались, а Плюх уже спрыгнул с полки и подбежал к ним.

– Вы охотились на «богомолов»?!..

– Не ваше дело, милейший, – ответил один из трех офицеров.

– Отчего же, поручик, – вмешался другой. – Господину… э-ээ… как вас там?.