– Это-то так, а все равно нехорошо.

– Впрочем, осталось всего две недели, – сказал Вассерман. – Летом у него по воскресеньям выходной. – Поколебавшись с минуту и взглянув на часы, висевшие на стене, он продолжал: – В связи с этим возникает еще один вопрос, о котором мне хотелось бы сказать пару слов. До летних каникул у нас осталось всего два-три заседания. Вот почему я думаю, что нам следует решить вопрос о возобновлении договора с раввином.

– А это еще зачем? Ведь срок договора истекает только после Великих праздников.

– Так-то оно так. Договора с раввинами истекают, как правило, только после Великих праздников, так чтобы синагога не осталась на праздники без раввина. Но поэтому же принято возобновить договора в начале лета. Если конгрегация хочет заменить его, то у нее достаточный срок, чтобы найти и договориться с новым раввином. Тоже и раввин: он может не спеша подыскать себе другую синагогу. Вот почему я считаю, что теперь самое время решить вопрос о продлении договора еще на один год и отправить ему письмо в этом духе.

– А зачем? Он хочет, что ли, уйти от нас? Он говорил кому-нибудь об этом?

– Нет, он ничего не говорил, – покачал Вассерман головой. – Просто я подумал, что лучше мы напишем ему прежде, чем он напишет нам.

– Минуточку, Джейкоб. А откуда мы знаем, что он желает возобновить с нами договор? Разве не должен он написать об этом первый?

– По-моему, ему у нас нравится, и я думаю, что он охотно продлит договор. Что же касается письма, то так уж принято, чтобы первым написал работодатель. Понятно, что нам придется повысить ему зарплату. Я думаю, что прибавка в пятьсот долларов будет вполне приличным признанием его заслуг.

– Мистер председатель, – раздался резкий голос Эла Бекера. Заместитель председателя оттолкнул стул, широко расставил ноги и нагнул свое мощное туловище вперед, упершись кулаками о парту. – Мистер председатель, мне кажется, что в том трудном положении, в котором мы как раз находимся, – новехонькая синагога и все такое прочее, – пятьсот долларов многовато.

– Что и говорить, пятьсот долларов – куча денег. .

– Он ведь проработал у нас всего один год…

– Вот поэтому-то теперь самое время дать ему эту прибавку, по истечении первого-то года…

– И то верно. Какую-то прибавку дать надо, а пять­

сот долларов – это всего лишь пять процентов его жалованья.

– Джентльмены, джентльмены!– Вассерман снова застучал линейкой по столу.

– Я предлагаю отложить это дело на неделю ила на две, – сказал Мейер Гольдфарб.

– Вот еще! Зачем откладывать?

– Когда надо платить, Мейер всегда рад отложить. .

– Да платить-то тут – кот наплакал!

– Мистер председатель, – снова заговорил Эл Бекер. – Я поддерживаю предложение Мейера отложить это дело до будущего воскресенья. Мы всегда так делали: когда предстоял новый расход, мы всегда откладывали решение по крайней мере на неделю. А тут расход, по-моему, довольно немалый. Пятьсот долларов – это не какой-нибудь пустяк, а годовая зарплата в десять тысяч долларов – и вовсе не пустяк. У нас тут даже кворума не наберется сегодня. Я считаю, что для решения такого важного вопроса необходимо гораздо более представительное собрание членов правления. Поэтому я предлагаю, чтобы Ленни написал и разослал всем членам правления специальное приглашение на будущее воскресенье, подчеркнув, что на повестке дня стоит важный вопрос.

– Но ведь уже есть одно предложение.

– Точно, в совершенно том же духе. Ладно, я вношу не предложение, а только дополнение.

– Будем обсуждать дополнение?– спросил Вассерман – Одну минуточку, председатель, – крикнул Мейер Гольдфарб.