Они вторично пожали другъ другу руки. Разговоръ завязался о земствѣ. Родимцевъ жаловался, что некого выбирать въ гласные.

— У насъ тутъ слухи, что вы къ намъ въ уѣздъ на постоянное житье… — обратился къ Сухумову Родимцевъ, — Глубоко радуюсь, если это только не слухи. Вѣрите-ли, у насъ такъ мало въ уѣздѣ интеллигентныхъ помѣщиковъ. Да что мало! Они совсѣмъ у насъ вывелись. Добрая половина имѣний въ уѣздѣ скуплена купцами. Да какими купцами! Теперь есть купцы интеллигентные… Этимъ я всегда скажу: добро пожаловать въ нашъ уѣздъ. А у насъ купцы сѣрые — лѣсники, кабатчики бывшие, мальчики такие, которые слово купецъ пишутъ черезъ «ѣ» и доказываютъ, что увеличение школъ въ уѣздѣ вредно. Вотъ какие купцы! Молодежь ихъ также не старается учиться, стало-быть и для будущаго ничего нѣтъ. А помѣщики-дворяне не живутъ въ имѣнияхъ, бросили ихъ на произволъ судьбы или сдали въ аренду хищникамъ. Будетъ очень утѣшительно, если вы, выздоровѣвъ теперь, останетесь у насъ на житье. Мнѣ отъ доктора извѣстно, что вѣдь вы сюда для поправления здоровья приѣхали?

— Да… Я былъ очень нездоровъ и врачи мнѣ посовѣтовали уѣхать изъ Петербурга на чистый воздухъ, — отвѣчалъ кратко Сухумовъ.

— И вполнѣ поправились. Радуюсь за нашъ; уѣздъ, за его цѣлительныя свойства. Вы смотрите молодцомъ, оттого я такъ и говорю.

— Ну, не совсѣмъ еще… — пробормоталъ Сухумовъ.

Ему не хотѣлось разговаривать. Онъ досадовалъ, что засталъ у доктора Родимцева. Онъ стремился къ доктору съ Раисой, разсчитывая застать его дома безъ постороннихъ, поговорить съ нимъ по душѣ, а теперь Родимцевъ мѣшалъ ему это дѣлать и засыпалъ его разговоромъ.

— Вѣдь я почему такъ васъ объ этомъ разспрашиваю? — продолжалъ онъ, — Я убѣжденный земецъ. Я влюбленъ въ земское дѣло, а у насъ некого выбирать на должности. Рѣшительно некого. Весь уѣздъ клиномъ сошелся. Начнешь соображать при выборахъ — и нѣтъ никого. Достаточно вамъ сказать, что у насъ членомъ управы волостной старшина сидитъ, такой старшина, который едва по печатному разбираетъ, еле-еле можетъ подписать свою фамилию. А вѣдь у насъ все-таки три больнички есть въ хозяйственномъ завѣдывании, шестьдесятъ школъ. Я это всё къ тому клоню, что вотъ если вы у насъ поселитесь въ уѣздѣ, то я крѣпко буду разсчитывать на васъ, чтобъ затащить къ намъ васъ въ земство.

— Да, да… Пожалуйста, Сергѣй Владимирычъ — заговорилъ вошедший въ кабинетъ докторъ, услышавший послѣдния слова Родимцева. — Я ужъ васъ просилъ за Леонида Платоныча и опять прошу.

— Непремѣнно. Была-бы только охота съ его стороны, — отвѣчалъ Родимцевъ. — А мы его, такого крупнаго помѣщика единогласно… Какъ говорится, на блюдѣ бѣлые шары поднесемъ. А выборы у насъ нынѣшнимъ лѣтомъ. Сначала выберемъ въ гласные, а тамъ пожалуйте и въ члены управы… въ почетные мировые судьи.

Докторъ подошелъ къ Сухумову, ласково взялъ его сзади за плечи и сказалъ:

— Леониду Платонычу для упрочения его здоровья надо какую-нибудь дѣятельность въ деревнѣ, непремѣнно надо. И онъ самъ хорошо понимаетъ это, не будетъ отказываться отъ земской работы. Онъ знаетъ, что интеллигентные люди нужны для деревни, что онъ съ большой пользой можетъ примѣнить всю ту эрудицию, которая у него есть. А ея у него много.

Сухумову сдѣлалось совсѣмъ неловко, что о немъ такъ говорятъ въ его присутствии. Онъ слегка покраснѣлъ, потупился и отвѣчалъ:

— Уживусь въ деревнѣ, такъ я не прочь… Но я все еще сомнѣваюсь.

— Вздоръ! Вздоръ! — закричалъ докторъ. — Ваше мѣсто здѣсь. Вамъ уѣхать въ Петербургъ — опять заболѣть. Пожалуйте, господа, закусить въ столовую.