Отец мальчиков, вероятно, подумал так же.

— А как насчет тех горящих глаз? — агрессивно потребовал он. — Мои парни сказали, что они пылали, как факелы. Они сказали, что из них исходили два луча света. Это неестественно.

— Конечно, неестественно, — сказал Бэзил. — Это неправда.

— Мальчики действительно склонны преувеличивать, — сказал полицейский, увидев, как сердито отец потерпевших смотрит на Бэзила. — Я только могу сказать, что сейчас у него глаза не горят. — Он встал. — Но в полицию поступила жалоба на этого пса, — официально сообщил он. — Я должен предупредить вас, что если мы получим еще одну жалобу, нам придется принять меры.

— Не беспокойтесь, — сказала Даффи. — Завтра я позабочусь об этом.

— О, сейчас ничего не нужно делать, мадам, — сказал ей полицейский. — Я вас просто предупредил. Я знаю, что этот пес совершенно безвреден. Он игривый, как большой щенок. Однажды он заставил меня, нашего водителя, Его Превосходительство Мэра, двух секретарей городского совета и Бог знает сколько еще народу пробежаться следом за ним по Хай-Стрит, пытаясь его поймать. И он думал, что мы с ним играем.

Все были изумлены.

— Когда это было, черт возьми? — спросил мистер Даффильд.

— Где-то пару месяцев назад, — сказал полицейский.

Так жир оказался в огне. Все знали, что Сириус должен был быть во дворе. Кэтлин громко рыдала. Даффи сердито обернулась к Бэзилу, и Бэзил был вынужден признать, что задвижки на калитке, ведущей во двор, этим вечером были открыты.

— Хорошо! — сказала Даффи. — Я привыкла к тому, что Кэтлин хитра и лжива. Я этого ожидала. Но ты! Мне стыдно. Любой мог войти и взять все, что угодно!

Отец мальчиков принял самодовольный вид, убедившись, что все-таки можно выдвинуть обвинение против Кэтлин и ее злобной твари.

— Эта девчонка отодвинула задвижки, — сказал он.

— Я в этом уверена, — сказала Даффи.

— Я не открывала, клянусь, — всхлипнула Кэтлин. — Клянусь Святой Библией.

— Тогда эта тварь сделала это сама, — сказал отец. — По телевизору показывали псов, которые могут открывать калитки. Отведите его туда. Вы увидите.

Так все пошли во двор. Полицейский осветил калитку факелом, и Сириусу предложили отодвинуть задвижки. Ромул, Рем и Тибблс нервно смотрели со стены. И Сириус устроил такое представление, рядом с которым его попрошайничество было ничем. Он весь выражал глупое желание угодить. Он прыгал вокруг. Он махал хвостом и с готовностью навострял уши. Но когда мистер Даффильд попытался показать ему, что от него ходят, двигая туда-сюда верхнюю задвижку, Сириус превратился во взволнованного идиота. Пират и Рыжеухий показались бы гениями рядом с ним. Очевидно, открыть что-либо было совершенно за пределами его возможностей. Долгими уговорами его убедили встать на задние лапы и опереться передними лапами на калитку, но он поднялся с таким усилием, и так далеко от задвижки, и выглядел так по-идиотски довольным собой, что он туда добрался, что всем стало ясно, что он никогда в жизни не делал ничего подобного.

— Так что, похоже, кто-то открыл ему калитку, — сказал полицейский.

— Кэтлин, — сказал холодный голос Даффи сзади.

— Не говори ерунды, — сказал мистер Даффильд. — Скорее уж эти злобные мальчишки.

— Кого вы называете злобными? — сердито спросил отец потерпевших.

— Мы будем приглядывать за этим местом, — успокаивающе сказал полицейский. — Если мы заметим, что кто-то ведет себя подозрительно, мы разберемся.