— У тебя сколько денег? — спросил Юрка.

— Полтинник, — ответил Валерка. — Да еще отец велел на булку хлеба оставить, а то, говорит, жирно получится.

— А у меня рубль, — показал Юрка бумажку.

— А сколько обратно вернуть?

— Почем ты знаешь — вернуть или не вернуть?

Валерка пожал плечами. Но Юрка вздохнул, спрятал деньги и хмуро ответил:

— Семьдесят копеек вернуть… Все они такие. Попробовали бы сами на тридцать копеек съездить в город, посмотреть кино, купить мороженое, напиться газводы и еще чего-нибудь. — Для доказательства явной нелепости этого жеста взрослых — давать тридцать копеек — Юрка хотел предложить массу мероприятий, которые совершенно необходимо провести, раз уж попадешь в город, но на душе стало тоскливо от одной этой мысли, и он замолчал.

— Папка мне хочет баян купить, — вдруг проговорил Валерка.

— Иоган Штраус, — сказал Юрка.

— Это кто?

— Композитор. Такие штуки надо знать. Он сочинил: «Я — цыганский барон». Вот купят тебе баян, ты будешь играть Штрауса и других: Чайковского, Римского-Корсакова.

— Композиторов в оперном театре ставят, — сказал Валерка.

— Знаю.

— Помнишь, мы «Доктора Айболита» смотрели всем классом?

— Помню, — ответил Юрка. — Пойдем сегодня в оперный? Посмотрим кино и — в оперный.

— А билет на что брать?

— Фу-у, мы без билета! — восторженно воскликнул Юрка. — Я тебя научу.

Юрка знал три способа проникновения в театр без билета. Первый способ: сделать плаксивую физиономию перед билетершей и клятвенно уверять ее, что билет безвозвратно потерян. Билетерша пожалеет и пропустит. Второй способ: честно признаться, что билета у тебя нет и не было, но ты страстно жаждешь послушать оперу или что там идет. Билетерша похвалит за любовь к музыке и пропустит. Третий способ: затереться среди взрослых и проскользнуть мимо контроля. Прошел — хорошо, но если тебя позорно выставили в вестибюль, то ни первый, ни второй способы уже не помогут: контролеры сразу очерствеют душой и даже не обратят внимания на все твои мимические упражнения.

Юрка все это выложил Валерке одним духом и спросил, какой способ тот предпочитает.

— Хорошо бы все-таки с билетом, — вздохнул Валерка.

— Рохля ты! С билетом, конечно, хорошо. А если нет билета, то как? Вообще-то мы на месте посмотрим, как лучше.

Еще не погас свет в зале, а Юрка уже улыбался и возился на сиденье, устраиваясь поудобнее; а когда медленно растаял свет и вспыхнул экран, Юрка уже рассмеялся, заранее приготовляясь к истерическому хохоту. Когда же на экран проворно выскочила белка и хвостом ловко написала название фильма, мальчишка закатился. А дальше?.. Если бы его вдруг опутали веревками, то наверняка все эти веревки полопались бы — таков был Юрка, когда ему было действительно смешно. Смеялся и Валерка, смеялся весь зал. Рядом с ребятами кто-то почти кудахтал, а впереди визжали, позади скрипели голосом. Юрку по затылку стукнула чья-то кепка… Все это мальчишки вспомнили потом, когда, усталые, обессиленные, страдая икотой, они вышли на улицу. Напомнив друг другу несколько наизабавнейших ситуаций из картины, они замолчали.

С полчаса ребята побродили по магазинам, прицениваясь к разным интересным вещам, а в половине двенадцатого отправились в оперный.

Это здание внушало мальчишкам чувство не только удивления, но и какого-то священного страха, торжественности. Хорошо видимый с Перевалки, оперный и оттуда представлялся чрезвычайно необыкновенным, а вблизи он подавлял маленьких людей своим величием.