— Держите его! — крикнул Юрка. — Верхом, верхом на него! Мы ему сейчас самому лысину сделаем.

Он первым оседлал Фомку, свел ему на спине руки. Фомка начал дрыгаться и егозить. Но кто-то из девочек сел на его ноги.

— Давай сюда пуговицу!

Катя выпутала наконец вертушку и отдала Юрке.

— А-а-а! — заорал Фомка, когда нитка, закручиваясь, дернула ему волосы. — А-а-а!

Затрещал звонок, а Юрка снова и снова заводил вертушку в Фомкин чубик. Он все припоминал и приговаривал:

— Вот тебе, вот тебе… Недаром тебя Валерка во сне видел… Вот…

Когда вошла Галина Владимировна, ребята еще суетились, пробираясь к своим партам. Фомка хотел было остаться лежать в проходе, но тоже вскочил и поплелся к последнему ряду, слезливо швыркая носом и утирая глаза пыльным рукавом. Учительница поняла, что была стычка, но вида не подала. Раз Лукин не воет во всеуслышание и не падает ниц на парту, значит, пострадал не зря. Галина Владимировна поискала глазами противника Фомки, но все мальчишки были красными, вспотевшими, точно только что вылезли из общей кучи малы.

— Как здоровье, Теренин? — спросила учительница.

— Хорошо.

— У него вот такие шишки были! — сказал Юра. — Карандаш не проходил.

— Садись, Валера.

— Да, — вспомнил Юрка, — вам записка, Галина Владимировна.

— Какая?

— От брата.

— От брата? — переспросила Галина Владимировна, вдруг смутилась и сделала жест — мол, потом.

Но Юрка уже протянул сложенный вчетверо листок, и она взяла. Она хотела сунуть листок в журнал, но под напором ребячьих взглядов не смогла это сделать и развернула.

— Это вам, ребята, — улыбаясь, проговорила Галина Владимировна. — Слушайте: «Я, Юрий Гайворонский, приглашаю весь третий «б» с учительницей сегодня к себе. Буду показывать кино. Начало в семь часов».

— Там так и написано? — спросил Юрка.

— Именно так… Спасибо! Пойдем, ребята?

— Пойдем! — закричал класс.

— Елки! — тихо сказал Юрка. — Если бы знал, я бы эту записку проглотил бы. Это Аркаша подстроил. На, говорит, отдай… Елки!..

— Да пусть приходят, — ответил Валерка. — Пусть посмотрят. Что тут такого.

— Весь-то класс? Куда же он поместится? И Фомка припрется.

— Ну, хватит, ребята, хватит. — Галина Владимировна постучала карандашом по столу. — Успокойтесь… Урок продолжается.

— Елки! — сказал Юрка, почесывая затылок. — Куда я их всех дену?

Об этом же Юрка думал, придя из школы. Он рассказал о предстоящем сеансе Василисе Андреевне. И они вдвоем принялись планировать, куда повесить простыню-экран, куда поставить фильмоскоп, где рассадить зрителей.

— Тридцать пять человек! — то и дело восклицал Юрка.

— Все не придут. Кого матери не пустят, кто сам побоится плестись в темноте, — сказала Василиса Андреевна.

Петр Иванович, придя с работы и узнав о предстоящем визите, быстро побрился, надел чистую рубаху и представился:

— Как я — ничего?

— Сойдет, — сказал Юрка.

— Люблю грозу… — проговорил Петр Иванович, потирая подбородок перед зеркалом. — Посмотрим твою шпану.

Юрка ходил из горницы в кухню, потом в комнату Аркадия и опять в кухню, смотрел на потолок, на книжную полку, на будильник, точно старался что-то найти или вспомнить.