И все же Юрка смотрел на Катю с уважением, именно потому, что она оказалась в центре этого поразительного водоворота и что ей выпала такая завидная судьба.

Уже отгремел последний звонок, уже ученики ряд за рядом стали выходить в коридор, направляясь к вешалке, а Аркадий все не появлялся. Юрка с Валеркой озабоченно перемолвились по этому поводу несколькими словами. Юрка даже предложил рассказать все Галине Владимировне, не дожидаясь Аркадия.

— Какая разница — мы или он?

В это время в вестибюль торопливо вошел Аркадий, увидел учительницу, поздоровался и шепнул ей что-то на ухо.

Галина Владимировна быстро кивнула, назначила старшим одного из мальчишек, как обычно делала, когда ей было некогда, и молодые люди поспешно поднялись на второй этаж.

Юрка с Валеркой живо покинули строй, выждали немного и тоже взбежали наверх. Здесь был и кабинет директора, и учительская. Мальчишки заглянули в учительскую, Галины Владимировны и Аркадия там не было.

— У директора, — шепнул Юрка. — Решают… Пронесся мимо, елки, и даже ничего не сказал.

— Надо спрятаться, — заметил Валерка. — А то учителя нас прогонят отсюда.

— А мы будем говорить, что ждем, когда освободится директор… Встанем вот здесь и будем говорить, что ждем.

За обитой дерматином дверью не слышалось ни слова. О чем они говорят? Что решают?.. Удалось ли скрыться «святому» жулику? Юрка вчера дождался Аркадия, но тот ничего утешительного сообщить не смог. Пока он добирался до отделения, пока разъяснял милиционеру суть дела и пока милиционер дозванивался до вокзала Нового города, поезд миновал станцию. На следующую остановку было послано спешное распоряжение: по прибытии состава спросить по внутреннему радио, не впускал ли кто из проводников пассажира на полустанке Мостовой. Затем было отдано еще одно распоряжение дежурному Мостовой: обследовать вместе с обходчиком участок дороги Мостовая — Новый город «на предмет обнаружения пострадавшего, которому оказать помощь». Дальнейшего Аркадий не дождался, а рассказанное только разбередило мальчишеское воображение…

Ребята ждали. Учителя, то и дело проходя мимо и видя серьезные, сосредоточенные физиономии мальчишек, ни о чем не спрашивали, понимая, очевидно, что не попусту стоят они тут.

Дверь вдруг сама слегка приоткрылась, и послышался голос Константина Андреевича.

— Я думаю, в первую же субботу после Нового года, а может быть, раньше, словом, прямо по горячим следам… Поршенникову вызвали уже?

— Нет еще. Вызовут сегодня.

— М-да… Совершенно неожиданно, прямо снег на голову… По странному совпадению я дня два назад читал Рассела — о христианстве. И как-то мимолетно пронеслась у меня мысль: достаточно ли, что мы косвенно отрицаем бога, раскрывая перед ребятами действительный мир вещей; не нужна ли тут прямая борьба? Рассел правильно считает: люди принимают веру не потому, что поняли какие-то интеллектуальные аргументы в пользу доказательства существования бога, а просто потому, что эту веру в них вдалбливают с младенческих лет. А младенческие годы — вот они, в наших руках. Значит, школа должна дать религии решительный бой… Видите, как просветляются мысли, когда в дом приходит беда. Поистине, гром не грянет — мужик не перекрестится. Черт знает что, простите, творится на свете… А есть ли гарантия, что Поршенникова единственная в своем роде?

— Нет гарантии, Константин Андреевич, — сказала Галина Владимировна.

— К сожалению. Уже потому мы плохо знаем своих учеников, что плохо знаем их родителей и близких.