– В кабине лифта дырка от пули. Крови нет. Наверное, промазал. Она, должно быть, побежала на восток, по Ломбард-стрит. Если бы она бежала в другую сторону, я бы ее видел. Где Чу?

– Он уже ехал домой, но мы связались с ним в машине, сейчас он едет обратно. Будет примерно через полчаса.

– Черт! Я не могу ждать.

– Пусть малец дежурит тут, Джимми. Я сейчас поймаю машину и приеду.

– Хорошо. Но я ждать не буду. Очень может быть, что счет идет на секунды.

Ред кинулся к двери, но протянутая рука Кеннисона схватила его за штанину. Ред вскрикнул от испуга и неожиданности и попробовал вырвать ногу. Потом он наклонился над Кеннисоном и поглядел ему в глаза.

– Джеймс… – раздался хриплый, задыхающийся шепот. – Джеймс, простите меня…

– Вот черт! Этот сукин сын, оказывается, еще жив!

– Кто? – спросил Половски. – Кеннисон?

– А сколько тут, по-твоему, еще сукиных детей? Конечно Кеннисон. Скажи Хелен, пусть поскорее пришлют врачей. – Ред стряхнул руку Кеннисона, сжимавшую его ногу железной хваткой. – Возьми на себя эту точку, Уолт. Вместе с Хелен. Вы знаете, что делать. Нельзя, чтобы здесь что-нибудь обнаружили.

А стоит ли? С того самого момента, когда появилась на свет бомонтовская распечатка, они только и делали, что в панике откачивали воду. Но в стране хватает людей вроде Донга и Ллуэлин. Пытливых и настойчивых. Историков и математиков, неожиданно оказавшихся бок о бок. Стоит ли пытаться скрыть то, что произошло здесь?

Стоит. Потому что, черт возьми, дистанцию надо бежать до конца.

– Я ей ничего не сделал, Джеймс.

Ред взглянул на Кеннисона и подумал – не умирает ли он?

– Я хотел. Я пытался. Но я ничего не сделал.

– Ладно, считайте, что я наградил вас за это медалью.

Ред повернулся, чтобы уйти.

– Нет… – Рука снова потянулась к его ноге, дрогнула на полпути и упала. – Джексонвилл.

Ред думал только об одном – нужно скорее бежать вслед за Сарой и Селкирком. Но тут он замер на месте.

– Что Джексонвилл? – переспросил он, не глядя на Кеннисона.

– И за это тоже меня простите.

– Я вам не священник. Хотите, чтобы вам отпустили грехи, – просите прощения у Алисы. Похоже, вы скоро с ней увидитесь. Хотя вам, вероятно, прямая дорога в другое место.

– Простите.

Ред повернулся и крикнул:

– Черт вас возьми, мы играем по правилам! Я за нее отвечал! Мы договорились, что ее не тронут! Но вы забыли отозвать своего человека. Она положилась на меня, а я из-за вас ее погубил!

В уголках рта у Кеннисона пузырилась пена.

– Вы меня ненавидите. И за дело. Один раз… Один раз я оставил врага умирать, – признался он. – Одного. В темноте.

«Чего он от меня хочет?» Ред повернулся к двери. «Саре я нужен больше, чем ему». Взявшись за дверную ручку, он остановился.

– Помощь едет сюда. Я не настолько вас ненавижу, Дэн.

Голова Кеннисона повернулась к нему.

– Тогда… останьтесь… со мной.

Ред отворил дверь.

– Но и не настолько вас люблю.

Как только Ред вышел на улицу, какой-то молодой чернокожий выскочил из кустов и преградил ему путь. В руках у него был нож, который он держал так, чтобы Ред его видел. От парня несло перегаром – видимо, немало выпил.

– Твое такси уехало, мистер. Они долго ждать не любят.