«Смотри-ка, какая я важная птица, – ведь это за мной идет охота!»

Когда они вышли, Сара повернула красный выключатель, отключающий лифт. Зазвенел звонок, как будто где-то вдалеке сработал будильник. Сара прикинула, сколько может пройти времени, прежде чем кто-нибудь соберется посмотреть, в чем дело. Конечно, есть еще лестничная клетка, а квартира Кеннисона всего лишь на пятом этаже, так что Селкирк вполне может пуститься в погоню, но по крайней мере она получила кое-какую фору.

Дежурного швейцара в этом доме не держали. Сара увидела, что дверь расщеплена, из нее торчат погнутые куски металла – это Селкирк взломал замок, чтобы войти. Она выбежала на тротуар.

Холодный ночной воздух ударил ее по легким, как ножом, она задохнулась и, съежившись, обхватила себя руками. Резкий ветер с моря ворвался через дыру под блузку, и у нее сразу замерзло плечо. Она растерянно оглядела темную, пустую улицу. Изо рта ее густо валил пар.

Она услышала голос парня из лифта:

– Ты в порядке? Что это был за тип? В чем дело – наркота?

Парень опасливо смотрел на нее. От ночного воздуха он сразу протрезвел и только теперь сообразил, какой опасности подвергался.

– Нет, – ответила она, лихорадочно изобретая какое-нибудь короткое, правдоподобное объяснение. – Разведка.

Ждать здесь было нельзя: вот-вот появится Селкирк.

– Я с тобой, – заявил парень. Это прозвучало так искренне и в то же время так явно нелепо, почти самоубийственно, что она на секунду задержалась и дотронулась до его руки.

– Нет, спасибо. Мне… Мне не впервой. («Господи, а ведь верно – не впервой!») Оставайся здесь. Спрячься. Сейчас сюда кое-кто приедет.

С этими словами она кинулась бежать сломя голову по улице, не оглядываясь. «Наверное, он уже убил Кеннисона», – подумала она, и ей стало его жалко. Только недавно она сама желала смерти Кеннисону, но приступ ярости уже прошел, сменившись трезвым пониманием реальности. Перед ней проплыли мертвые, неподвижные глаза Орвида Крейла, устремленные в ночное звездное небо, и застывшее в них удивление. «В следующий раз будет легче»,

– шепнул его призрак. Легче устоять перед искушением. Одно дело – защищаться, другое – исполнить приговор. Она не хотела ничьей смерти.

Особенно своей собственной.

Небо впереди слабо светилось, но это был не рассвет, а всего лишь отблеск городских огней. Туман, наползавший от Золотых Ворот, ласково обволакивал город, словно призрачный любовник. Сирена на маяке в проливе выла, как загубленная душа.

Слава богу, что она сохранила форму. Все эти выходные в горах и тренировки на выживание. Кто бы мог подумать? Она начала задыхаться, но не замедлила бега.

В ушах у нее что-то непрерывно щелкало. Что это? Она остановилась, звуки прекратились. Тяжело дыша, она прислушалась, потом побежала дальше. Щелчки возобновились. Она сообразила, что это ее собственные каблучки стучат по асфальту. Их стук звонко разносился по пустынной улице в туманном ночном воздухе.

Не останавливаясь, она сбросила сначала одну туфлю, потом другую и осталась босиком. Ей показалось, что теперь она бежит быстрее – так бегали по затянутым жарким туманом африканским джунглям ее крепконогие и выносливые предки-воины. Сейчас они, невидимые, бежали рядом, ободряя и поддерживая ее. Только здесь туман тянулся с Тихого океана, джунгли были бетонные, а под ногами лежал сырой, холодный асфальт.

Она услышала сзади бегущие шаги. Кожаные подметки шлепали по тротуару. Шаги удалялись. Она с облегчением закрыла на мгновение глаза и остановилась передохнуть, согнувшись, упираясь руками в колени и ловя ртом воздух.