Но тут она услышала, что шаги изменили направление и стали приближаться. Она побежала дальше, стараясь не думать о том, что уже выбилась из сил.
Ей пришло в голову – не стоит ли крикнуть, разбудить кого-нибудь в этих спящих домах, позвать на помощь. Но кричать было нельзя. Селкирк сразу поймет, где она, и догонит ее раньше, чем кто-нибудь успеет проснуться. К тому же скорее всего никто не отзовется. А если и отзовется, то спросонья, не понимая, что происходит, вряд ли будет в состоянии помочь ей справиться с Селкирком.
Она увидела справа открытое место. Парк. Она пересекла улицу и побежала по газону. Трава, обильно покрытая росой, хлестала ее по щиколоткам, ноги сразу вымокли и онемели от холода. Она наступила на камень, громко вскрикнула от внезапной боли, но тут же подавила крик. Однако в ночной тишине он прозвучал отчетливо, и преследователь свернул за ней. Она выругалась про себя и из последних сил побежала дальше, слегка прихрамывая на ушибленную ногу.
Неожиданно она выбежала на автостоянку у памятника Христофору Колумбу. Четырехметровая бронзовая фигура стояла неподвижно, вперив орлиный взор куда-то вдаль. За ней поднималась высокая ребристая колонна башни Койт-Тауэр. Сара поняла, что оказалась на дальнем, глухом краю Телеграфной горы.
Ред остановился у двери квартиры Кеннисона и приложил к ней ухо. Ничего не было слышно. Никаких звуков борьбы. Значит, все кончилось. Но чем?
Кто-то покинул здание, убегая от погони. Об этом свидетельствовал отключенный лифт на первом этаже. «Хоть бы это была Сара, – подумал он. – Хоть бы это Сара успела убежать».
Он сунул руку под пиджак и ничего там не нащупал. «До чего же я устал,
– подумал он. – Пойти на дело без оружия!» Он точно вспомнил, где остался его пистолет, – в запертом и перевязанном веревкой чемодане, который посыльный отнес к нему в номер.
Замок в дверях квартиры Кеннисона был с секретом, но Реду понадобилось всего несколько секунд, чтобы его отпереть. Будь у него ключ, на это ушло бы не меньше времени.
Из-за двери торчали чьи-то ноги. Реда шатнуло, он схватился за дверную ручку, перевел дух и шагнул в комнату, закрыв за собой дверь.
В два прыжка он оказался около тела, опустился на одно колено и вгляделся в лицо лежавшего человека. Это был Кеннисон. Глаза его были устремлены в потолок, весь перед рубашки залит кровью, на ковре под ним растеклась липкая лужа. Как ни странно, Ред не почувствовал никакого облегчения. По дороге сюда он только и думал о том, как отколотит Кеннисона до полусмерти, но увидев это… «Не Сара ли его застрелила? – подумал он. – Она прекрасно обходится без меня».
Он встал с колена, отряхнул брюки и включил динамик подслушивающего устройства.
– Босуорт, что случилось?
– Мы сейчас прокручиваем пленку обратно…
Его перебил Половски.
– Эй, Джимми! Прости, что так получилось. Это я во всем виноват. Я тут был старший и должен был присмотреть, но…
– Ладно, перестань. Скажи мне только, что произошло.
Ред быстро осмотрел комнату. Добравшись до душевой кабинки, он несколько секунд колебался, прежде чем отдернуть занавеску. Ему стало страшно – что он увидит за ней? Но там было пусто. Сары нигде не было. Он на мгновение прикрыл глаза. Слава богу!
– Мы прослушали пленку, – сказал Половски, когда Ред вернулся в гостиную. – Насколько можно понять, в тот момент, когда Сара отбивалась от Кеннисона, явился Селкирк. – Уолт понизил голос. – Боже мой, Джимми, послушал бы ты, что там нес ей Кеннисон! Вот это фрукт! Но у этого Селкирка на Кеннисона какой-то зуб, и пока он расправлялся с нашим приятелем, Сара удрала. Он побежал за ней. |