— Так наши оружейники сталь закаливали. Прощай, племянничек.

Глава одиннадцатая

О том, как ради дела старик решил помянуть былое и о случае давно минувших дней

1

Автору неведомо, как прошла ночь Хасана, но доподлинно известно, что Кичи-Калайчи спал спокойно до рассвета и с первым лучом осеннего солнца вышел из дому. Шагал по своей Тополиной улице, как обычно, заложив руки за спину, и мысленно, будто он шахматист-разрядник, «проигрывал» предстоящий разговор с Бусрав-Саидом, обдумывая, что скажет отец Меседу, как надо ответить, имея в запасе два-три «хода» вперед.

«Ну, сальдо-бульдо, не хотелось встречаться с тобой, ворошить прошлое, а приходится. Иначе парню не поможешь… — размышлял Кичи-Калайчи. — Конечно, тебе горько, задеты твои гордость и честь. Все понимаю потому, что свои обиды тоже помню. Думаешь, забыл, Бусрав-Саид, как ты поступил со мной и Шалабихан?..»

Старики говорят: красивые мы не были, но молодые были. В самый разгар гражданской войны атаковала красного партизана Кичи-Калайчи любовь. Чуть из седла не вышиб, грудь навылет прострелил взгляд губ-денской красавицы Шалабихан, что в переводе означает: светоносная.

Не смогла девушка оправдать в жизни свое имя. Отец ее, царский офицер, спасая шкуру, объявил свой калым: он отдаст Кичи-Калайчи дочь, а тот поможет тестю перебраться по горным тропам через границу. Когда Кичи-Калайчи передал свой отказ, отец девушки возненавидел красного конника; дочь на Коране заставил отречься от мысли стать «женой большевика».

Шалабихан отдали за Бусрав-Саида — это факт достоверный. Помог ли зять перейти тестю границу — факт неустановленный, но то, что Бусрав-Саид быстро развелся и выгнал из дома Шалабихан, ждущую ребенка, — это многие могут подтвердить; еще есть в горах старики, которые были на свадьбе, а потом видели, как уходила из аула Шалабихан.

Когда-нибудь у социологов дойдут руки и до исследования причин разводов во втором браке. Обжегшись на молоке, супруги так яростно дуют на воду, что без труда вызывают тайфун даже в стакане с нарзаном. А уж как родственники и соседи, друзья и сослуживцы не скупятся на полезные советы, суждения и прогнозы!..

Кичи-Калайчи слышал, что светильник души его, Шалабихан, дважды выходила замуж, потом овдовела и совсем исчезла из родных мест. Бедоносная Шалабихан, у первого твоего мужа был только один недостаток: Но — крупный. Это теперь труса называют перестраховщиком, но повесьте на клетке с шакалом табличку «Малогабаритный волк» — что изменится? А какие недостатки были у остальных мужей твоих, Шалабихан?.. Где ты, жива ли?..

В сберкассе Кичи-Калайчи получил справку: старший кассир-контролер Бусрав-Саид заболел. Гипертонический криз. Лежит дома. Пока… Последнее слово прозвучало несколько зловеще, словно старшего кассира-контролера должны были с минуты на минуту вынести в саване.

2

Кичи-Калайчи решил: навещу больного дома — это даже лучше, на рабочем месте разговор вряд ли получится.

Садовник вошел в чистый, вымощенный бракованными цементными плитами двор и увидел склоненную над летним очагом седоголовую женщину в пестром платье. Чем-то ее профиль напомнил Шалабихан. Неужели она?.. Но женщина повернулась к вошедшему, и Кичи-Калайчи понял, что ошибся.

— Могу ли я видеть почтенного Бусрав-Саида?

— Пожалуйста, пройдите в сад, там он, там…

Гипертоник лежал в саду под виноградной лозой и обрезал старые плети.

… «Ого!. Давление двести двадцать на сто тридцать, а как ловко орудует секатором».

— Рад, очень рад твоему выздоровлению, Бусрав-Саид!.